Слава богу, не убили - Алексей Геннадьевич Евдокимов

— Куда? Сука! Стоять!!!

Бетонные ступени вывертываются из-под ног. Пролет. Еще один. Не навернуться бы… Грохочущий топот сверху.

— Стоять, сказал! — и матом, матом.

«Одна ты на свете! Одна ты такая! Хранимая богом родная земля…» — глухие звуки снаружи.

Полутемный «тамбур» подъезда. Косяк двери врубается в плечо, звякает стеклом внутренняя хлипенькая дверь. Пальцы соскальзывают с защелки замка. Ну!..

Навстречу — тёть-Неля с четвертого, чуть не сшиб. Вытаращенные глаза. Что есть мочи через двор, перепрыгивая наполовину врытые в землю покрышки со стершимися разноцветными красками.

Захлебывающееся тявканье вслед.

«Широкий простор для мечты и для жизни грядущие нам открывают года!..» — гремит со школьного стадиона.

Под покосившейся сушилкой для белья, пригнувшись. Мимо помойки, бомжихи, завалов старой мебели, выкорчеванных деревянных окон. Не оглядываясь.

«Славься отечество наше свободное — братских народов союз вековой!..»

Влево, за гаражи. А-ч-черт, мелкие какие-то на корточках, чудом не споткнулся…

«…Славься страна! Мы гордимся тобой!»

Полуотодранная от металлической рамы рабица. Торчащая проволока хватает майку. На стадионе — шеренги в школьной форме, цветы, микрофон.

«Дорогие наши учителя!..»

Наискось через стадион. Двадцать лет назад по его дорожкам бегал с куда меньшим энтузиазмом…

Сзади что-то орут, но «…конец этого учебного года…» из динамиков все перекрывает.

Какие-то трубы параллельно земле на разной высоте — спортивные, на хрен, снаряды… Сердце молотит в сухой глотке.

«…Награждается ученик одиннадцатого „а“ класса…»

Случайный взгляд назад — сссуки, совсем близко!.. Двое или трое… Здоровые… Догонят — вообще убьют.

«Награждается ученица…»

В калитку. Направо. Через дыры в асфальте. «Жигуль» навстречу, тормозит.

Сбоит дыхалка.

«…Школьная пора — лучшая пора в вашей жизни!..»

Во двор. Вбок. Густые, высоченные, замусоренные кусты, тень. Узенькая черная тропинка в шелухе сиреневых лепестков. Прыскают кошки. Нога поскальзывается на какой-то дряни, рыбе, тухлятине…

«Когда уйдем со школьного двора под звуки нестареющего вальса…»

Воздуха нет.

Дощатые сараи. Алкаши на треснутом бетонном блоке, в высокой траве бликует стеклотара. Сзади лупят подошвами; не кричат больше, но дышат хрипло уже над самым ухом.

«Для нас всегда открыта в школе дверь!..»

Нога цепляется за что-то — какую-то растущую из земли арматурину; земля, сухая, закиданная бычками, в высокой, неряшливой зернистой полыни мгновенно подпрыгивает и с упругой жесткостью бьет в неловко выставленные ладони.