Конечно сумеет. Иначе зачем мы тащились сюда? Я отогнала тревогу прочь, проглотила очередной кусок баранины, ощутив, как он наполняет мое нутро благостью, облизнула жирные пальцы и спросила:
– А как вы узнали, что мы едем? – в тепле и сытости мои мысли стали путанными и летучими, как дым, но этот вопрос уж очень не давал покоя.
– Патрик сообщил. – Вей сняла с руки широкий браслет и показала его Раду, который охотно попытался схватить украшение. – У них с мужем особая связь. Они могут слышать друг друга.
– Ва! – я чуть не выронила кусок сыра изо рта. – А тот как догадался?!
– Похоже, приходил к твоему другу во сне.
Я изумленно посмотрела на Вереска.
– И ты мне ничего не сказал?!
Мальчишка открыл глаза, посмотрел, как в туман, невидящим далеким взором. Моргнул, потер лицо и только тогда ответил:
– Шуна, я не знал.
– Ну дела... – я качнула головой, взяла кусок баранины и всунула ему в руку. – Ешь давай! Пока мордой в пол не свалился.
В этот момент качнулась занавесь на двери – в тэн вернулс шаман. Прошел молча к очагу, вынул из огня крупный уголь и запалил им трубку, которая возникла у него в руках словно ниоткуда. Маленькое облако дыма устремилось вверх, к неровному отверстию в крыше жилища. Кайза стоял там, чуть в стороне от нас и прищурясь, глядел на Вереска.
– Сегодня здесь спать будешь, – сказал он ему и выпустил еще один клуб дыма. – А завтра решу, что с тобой делать.
Он не ругал его, и мне это не понравилось. Уж лучше хорошая трепка, чем вот так... словно все настолько плохо, что и кулаками махать поздно.
Вереск кивнул, не поднимая глаз на шамана.
Сама не знаю почему, но в этот момент мне стало его ужасно жаль.
3
В эту ночь мы с Радом спали на женской стороне, вместе с хозяйкой тэна и ее внучкой, а Вереску досталось место у очага. Кайза бросил на утоптанный земляной пол толстую циновку из соломы и велел мальчишке устраиваться поудобней. Сам он, похоже, вовсе спать не ложился: когда я проснулась от возни Рада глубоко заполночь, то сквозь щель в занавеске увидела, что шаман сидит возле огня, безмолвный, неподвижный, как хищный зверь на охоте.
Меня это вполне устроило. Значит мой дружочек в безопасности.
Самой мне странно было оказаться без него под боком. За минувшие несколько недель я привыкла ощущать уютное тепло чужого тела. Верней, совсем не чужого... Мне стали знакомы и стук его сердца, и дыхание, и запах. Настолько знакомы и привычны, что теперь чего-то не хватало.
Вместо Вереска по левую руку от меня улеглись Шиа и Вей, а по правую сопел мой сын. Прежде я никогда не решалась положить его рядом, боясь невзначай придавить во сне, но в этом доме не было колыбели, а его хозяйка с уверенностью заявила мне, что место младенца – рядом с матерью. Чтобы Рад не испачкал лежанку, она просто подстелила тонкую, хорошо выделанную шкуру на то место, куда я его устроила.
