По одному только беглому взгляду было понятно то, что монстр выскочил на дорогу намеренно. Он моментально подскочил к карете, поднял свою лапу с пятью пальцами и схватил одну из двух запряженных лошадей. Из-за того, с каким рывком он потянул лошадь, вторая вырвалась из упряжи и быстро отбежала прочь.
Кучер в панике спрыгнул на землю и отступил. Шейн же спокойно открыл дверь кареты и вышел на улицу. Когда парень развернулся к монстру, тот на его глазах поднял вертевшуюся от боли лошадь и засунул ее морду себе в рот. Из-за черной жидкости в пасти монстра лошадь будто начало разъедать: с нее быстро сползла кожа, мясо растворилось и даже череп начал постепенно таять во всей этой странной жиже.
— Отвратительно, — недовольно произнес Шейн, наблюдая за этой сценой. Парень поднял правую руку вверх, и, как и на тренировках, попытался представить необходимый магический круг. В сущности, основа любой сосредоточенной и осознанной магии заключалась именно в этом.
Под ногами Шейна начали появляться соответствующие его представлению круги, линии и узоры. Исходящее от них светло-голубое сияние было доказательством того, что его стихией являлась вода.
Шейн вновь взглянул на монстра, который в этот момент уже дожирал остатки лошади, и тихо прошептал:
— Ледяное копье.
Перед ладонью парня быстро начал появляться и нарастать вытянутый кусок льда. Особенностью этого заклинания можно было назвать то, что количество вложенной маны было равно мощности атаки. Так, ледяное копье Шейна быстро увеличилось и стало намного больше даже него самого. Быстро, словно по щелчку пальцев, оно сорвалось с места и полетело прямо к своей цели. Лед пронзил тело монстра, практически разрывая его на части. Огромное пугающее создание не успело издать даже писка. Его останки просто рухнули на землю.
Кучер, наблюдавший за происходящим, стоял в шоке. Возможно, для него это было уже не первое такое представление, однако для человека, не владевшего маной, всякий раз это выглядело не менее пугающе. Эстин же смотрел на Шейна с блеском восторга в глазах. Он был буквально готов закричать от радости.
Шейн обернулся и быстро осмотрелся. Оставшаяся в живых лошадь блуждала где-то вдалеке. У кареты, на которой они приехали, было сломано колесо. Когда оно сломалось, сказать было сложно. Возможно, при резком торможении. Однако на таком колесе карета не проехала бы и пары метров.
— Ладно, — со вздохом произнес Шейн, — дальше я сам.
