Потерянное одиночество - Любовь Михайловна Пушкарева

Темные боги творили зло, как дышали, светлые же только по крайней необходимости, но добро понимали как собственное благо. Людям надоели такие боги, и они отвернулись от них. Всемогущие боги не пережили этого – их не стало. Но остались их дети…

Поздним вечером вторника я в своем уютном кабинете проверяла счета и отчетность. В этом не было абсолютно никакой необходимости, я доверяю Дениз, моей управляющей, но, во-первых, если я этого не сделаю, она будет шокирована и оскорблена пренебрежением к ее работе, а во-вторых, не надо лениться, ведь это мой ресторан, мой источник официального дохода. Льняные салфетки вновь возросли в цене… Надо спросить Дениз, не искала ли она другого поставщика. И почему посетители тащат салфетки, лучше бы пепельницы воровали, хотя их тоже приходится регулярно докупать. Я сдерживала зевоту и подгоняла себя, глупо растягивать неинтересную работу.

В дверь негромко, но четко постучали – Родж, его манера, наш новый и уже старший по смене охранник, предполагаемая замена старого Дика.

– Войдите.

– Мисс Дженьювин, к вам мистер Лисблан Флёрс, – с неким сомнением доложил Родж.

Флёрс… Цветочный, цветочник… Fleurs Lisblanc – цветочник Белая Лилия… Хм, вообще-то он принадлежит моей никчемной тетке и мерзавцу-кузену. Интересно.

– Проведи.

– Да, мэм. – Родж – бывший военный, хотя некоторые говорят, что нет бывших военных, как нет бывших одноногих.

Минуту ожидания я провела в легком раздражении, строя догадки, что же такого тетка собралась мне передать или сообщить, что выгнала цветочника из дома, ведь эти существа панически боятся улиц, авто, людей, да и бестолковы к тому же. Родж все с тем же сомнением на лице представил пред мои очи флёрса, одетого в грязный, явно найденный на помойке плащ.

– Мэм?

Я кивнула. Да, я готова принять это подванивающее недоразумение.

– Мэм, две женщины в кожаных куртках хотели увести мистера Флёрса, но мы не позволили и задержали их. Они просят о встрече.

– Спасибо, Родж. Вы все сделали правильно. Я обязательно приму их, пусть подождут.

– Да, мэм, – и за Роджем закрылась дверь.

Тщедушный, похожий на пятнадцатилетнего подростка, флерс все это время держал голову опущенной, пряча лицо под некогда белоснежными волосами. Когда он ее поднял, стало ясно, насколько его состояние плачевно – у него не было сил даже на поддержание природного гламора. Глаза были абсолютно нечеловеческие, огромные, делающие его похожим на персонажа японских комиксов, но что хуже всего – они напоминали тусклые и мутные стекляшки вместо бриллиантов.