— Глава специального отряда охотников, охотник личного легиона Его Величества, Ашет Аччайо!
Аш влетел в тронный зал вихрем и, недолго думая, опустился перед монаршим троном на одно колено. Тревор улыбнулся, неспешно поднимаясь на ноги.
— Встань, мальчик мой. Я ведь говорил — тебе необязательно постоянно преклонять предо мною колени.
Герольд хотел, было, сказать что-то еще, но король, неожиданно утомленный церемониалом, пренебрежительно махнул рукой.
— Оставьте церемонии, милейший. Своих друзей я приму и без доклада, просто пропустите их.
Глашатай растерянно поперхнулся на полуслове, сконфузился и, низко поклонившись Его Величеству (Тревор с досадой подумал, что он тоже его боится), попятился, освобождая путь другим людям, уже толпящимся возле дверей.
— Отец… — Фредо шагнул вперед, не обращая внимания на протискивающегося в дверь Антона и, улыбнувшись, протянул королю руку для пожатия, — Я счастлив видеть тебя в добром здравии. Признаюсь, после получения послания из уст Антона, я волновался…
Король, который рядом с названным сыном всегда ощущал себя стопроцентным, полноценным человеком, легко махнул рукой.
— Возможно, я преувеличил масштабы проблемы. Мне привиделся дурной сон, и я счел нужным позвать тебя, сынок, однако, не исключено, что я ошибся. Господин Фаррад, рад видеть. Антон… Антон, что с тобой?
Юноша, бледный как мел, стоял перед своим венценосным покровителем, нервно прижимая к груди футляр со скрипкой и, глядя на него расширившимися глазами, только и ждал, пока завершится разговор. Услышав обращение к себе, парень, не сдерживаясь, выпалил:
— Милена пропала!
Король нахмурился. Имя ему ни о чем не говорило, однако, если Скрипач был взволнован, это, должно быть, говорило о многом.
— Кто такая Милена?
Аркано, решительно вступая в разговор, негромко вздохнул и, шагнув вперед, слегка заслонил юношу собой.
— Его подружка. Я бы сказал, что здесь не о чем волноваться, сир…
— Если бы не тот факт, что ее, возможно, похитил Донат, — перебил Ашет, успевший подняться на ноги, — Кроме того, из темницы Фредо бежал опасный преступник, и здесь, мы подозреваем, тоже приложил руку этот колдун.
Князь Финоры, досадуя на свою «свиту» за столь непочтительное поведение в присутствии короля, негромко шикнул и взмахнул рукой, призывая их к молчанию.
— Я собирался рассказать тебе обо всем сам, отец, — чернокнижник почтительно поклонился, — Прошу простить дерзость моих спутников. Дорога сблизила нас, они не видят во мне старшего…
