Костя нервно чиркал спичкой в темноте, не мог зажечь цигарку.
— Мату сбагрим, пошлю тебя с бригадой в Фомино коровник подладить… Ты там Рожкову приглянись и делом, и обхождением. Уважь, как родителя, о Катерине на полном серьезе поговори. А свадьбу на Октябрьскую намечай, работа к тому времени на участке спадет…
— Мы так, мы по зиме и решили…
— И вот что… — Тихон крепко сжал Кимяеву руку. — Катерину до срока не трогай, ни-ни! Не порти себе праздника, понял?
Теперь Костя вцепился в рукав начальника. Простодушно признался:
— Тихон Иванович! У меня и в голове того нет. Мы только целуемся, по нечаянности…
Романов гукнул в темноте:
— Иди, целуйся.
5
Кучно стояли они на песчаном срезе берега и молча смотрели вниз, на Кимяева.
Последний, почетный плавеж березы делать Косте с напарниками. А заслужили мужики, перевезли древесины больше других.
Восемь тюлек уже уложены в лодку; последнюю, девятую, парень возьмет сам.
Он внешне спокоен, не суетится, работает, как всегда. Только в голове полно всяких хороших слов, слова эти будоражат его еще и потому, что просятся к людям, — весь поселок собрался сюда, к устью Боровой! Глядите, чулымцы… Вот так целый месяц и робили. С темна до темна… Две последние недели в воде хлюпали, ветер насквозь прошивал… Ничего, хватило терпежу!
— Ай да мы, спасибо нам! — бормочет уже вслух парень сухостью заветренных губ.
С радостным изумлением, с гордостью за себя смотрели сплавщики, как ловко Бекасов и Пайгин складывали в лодку березу, как, играючи, взял Костя на грудь последнюю тюльку.
Легким рывком приподнял он с донки березовый сутунок, прощаясь с ним, шаркнулся щекой о белизну коры и только после этого, с нарочито грустным лицом, бережно опустил его в лодку. Выпрямился и веселым плачущим голосом крикнул:
— И была полечка, да сплыли… Добавки не будет, Тихон Иваныч?!
На яру колыхнулись, к воде сыпануло дружным смехом.
Начальник раскинул руки.
— Хорошего помаленьку!
— Верна-а… Горького не до слез!..
Из-за туч проглянуло солнце, и повеселел, высветлился Чулым.
Никольская стояла рядом с Тихоном, легкий уличный румянец молодил ее мягкое лицо. Седые прядки волос учительницы топорщились из-под линялого серенького берета.
Сколько лет с рабочими вместе… Хорошо знала Олимпиада Степановна поселковых, знала, что и простое слово благодарности было для сплавщиков уже настоящей наградой.
Она с тем и пришла из школы, чтобы оказать это слово.
Давно стало привычным говорить с людьми вот так, когда лицо в лицо и глаза в глаза.
