…Сильно хлопнула в притворе дверь, и в зале, с гармошкой через плечо, появился Васька Шамякин. Один наушник его черной шапки лихо торчал вверх, а другой — вниз. Не замечая начальника, подросток широко расставил ноги в сапогах и взмахнул рукой:
— Девочки! Для вашего и нашего удовольствия — мы тута!
Любил гармошку начальник. Давно, когда еще танцевать не умел, забьется, бывало, в полутемный угол клуба и целый вечер слушает, как старший брат Васьки ворожит девок и парией старинным вальсом.
У фоминских заводилой, конечно, Дуняшка Пронина. Плясунья, мастерица частушки складывать — хлебом ее не корми, а на кругу место дай!
Взвилась перед Романовым Дуняшка и, как водится, носочком туфли, с потягом, шаркнула.
Гармонист у вас хороший,
Я его приворожу —
Я возьму да на гармошку
Пайку хлеба положу!
— Тихон Иваныч! Давай, помни́ пятки!
Романову стало и радостно, и как-то грустно от этого Дуняшкиного вызова. Что-то давнее, навсегда ушедшее она в нем ворошила. Тихон поднял руки, отшутился:
— Извиняюсь… Каблуки не подбил!
И стал прощаться…
— Проведай, за всяко время запросто бывай, Иваныч! — сиял в конце стола Андрюха, довольный приходом начальника.
— А то не бываю… Мужики, вам гармошка-то как… Не мешает?
— А нам хоть бы хны! — весело возразил Андрюха. — Хошь знать, под нее спится слаще. То на дунайских, то на амурских волнах Васька качат… Нам, старикам, только возле молодых и погреться душой.
В серых глазах Романова замельтешили озорные огоньки:
— Помалкивай! Тоже мне, старик… Наверно, еще одного сына закажешь Любаве, а?
Андрюха враз помолодел лицом:
— Дак, дело к зиме… Оборочусь на Юл, лектричества нет, ве-ечера-ночи долги… Как-нибудь!
— Ну-ну… — залился смехом Тихон.
В темноте ночи его нагнал Кимяев.
— Я уже говорил, Тихон Иванович… Завтра точно пишу в военкомат. Ну, сколько можно стыд за смех прятать…
Начальник резко повернулся, ухватил парня за рукав пальто:
— Я тоже тебе уж не раз толмачил… Не кивай дурьей башкой на других! Да, убиты у Нефедихи двое… У нее старший, Михаил, живой, у нее дочерей двое… Кокнут, а ты ж у матери один-разъединственный остался… Кто будет кормить ее? Пособие… Век бы не получать этих пособий за отцов и детей! Пока я здесь, в Боровом, фамилию Кимяевых совсем оборвать не дам! А случится что, и мне туда… Иванова упрошу, чтоб тебя поберег. Заслужил, поди-ка, Раманов перед конторой, должны уважить! Теперь про смех… Спасибо! Ты подымай, подымай людей. Сам видишь, какие беды переживаем, а слово, а смех, говорят, лечат даже…
