. То Писарев обрушится на Станицкого, хорошо зная, кто скрывается под этим псевдонимом, и заявит, что этот автор – не более как «фразер, маскирующий свою умственную бедность криками и жестикуляцией», и «карикатурист идеи», порочащий «Современник» своими романами, представляющими собою «гнилой хлам и вредный баласт»
[44].
Только к концу 1864 г. полемика разгорелась вновь и достигла еще большего ожесточения, чем прежде. Поводом для этого послужила знаменитая статья Писарева «Реалисты», напечатанная без имени автора и под измененным по цензурным соображениям заглавием («Нерешенный вопрос») в № 9 – 11 «Русского слова».
Мы не будем излагать последовательно развитие этой полемики, ограничимся лишь общей характеристикой ее и постараемся выделить основное ее содержание, чтобы убедиться, как далеко разошлись друг с другом враждующие журналы.
Со стороны «Современника» тяжесть борьбы нес на себе М.А. Антонович, выступавший то под собственной фамилией, то анонимно, то под заимствованным у невмешивавшегося более в полемику Салтыкова псевдонимом «Посторонний сатирик», и отчасти Ю.Г. Жуковский. На страницах «Русского слова» ему отвечали Писарев, Зайцев, Соколов и Благосветлов.
В ожесточении борьбы стороны не стеснялись в резкости и энергичности выражений. Однако, пальма первенства в этом отношении бесспорно принадлежит Антоновичу. «Ракалья», «хавронья», «гнилой бутерброд», «недоносок благосветловский», «скудоумный Писарев» и т.п. выражения так и сыпались из-под его пера. Из противников его соперничать с ним мог, пожалуй, только воинственный полковник Соколов, писавший: «Гг. Некрасов и Пыпин, почтенные хозяева „Современника“, заставьте ваших молодцов подписываться под своими скандальными статейками… Кто из них, спрашиваю я вас, настрочил на меня шельмецкий пасквиль?». И далее Соколов угрожал, что если ему не назовут фамилию автора, то он «поступит с анонимом как следует»[45].
Спор единовременно шел в нескольких направлениях. Спорили о том, кто прав в оценке «Отцов и детей»: тот, кто видит в Базарове карикатуру на молодое поколение (Антонович), или тот, кто считает его за действительного представителя этого поколения (Писарев). Спорили о том, правильно ли Добролюбов оценил Катерину в «Грозе» Островского как светлое явление на фоне темного царства русской жизни. Спорили об искусстве и об его полезности. Спорили о том, способны ли негры к самостоятельной политической жизни или же самою природою осуждены на порабощение европейцами. Спорили о философии Шопенгауера. Спорили о том, был ли Милль «отъявленным британским буржуа», написавшим свои «Основания политической экономии» с целью «оправдать экономическую ложь Англии и воспеть прелесть лихоимства и тунеядства» (Соколов), или же он «стремился только к истине, не заботясь о том, приятна или неприятна она для существующих экономических отношений» (
