Однако, в одном отношении молодые народники «Века» отличались от своих потомков следующего десятилетия. Им был чужд тот аполитизм, который так характерен для народничества 70-х годов. «Век» выступал сторонником политической свободы и участия народных представителей в законодательстве.
В первом же номере «Века» Елисеев заговорил о необходимости привлечь народ к участию в законодательной деятельности. Еще яснее этот вопрос был поставлен Щаповым, выдвинувшим, как мы видели, требование созыва земского собора.
В других статьях, на которых нам не приходилось еще останавливаться, Елисеев выступал убежденным сторонником обеспечения в законодательном порядке неприкосновенности личности граждан. В первой статье № 11 «Века» он говорит о том, что в правильно организованном государстве никто не может быть подвергнут наказанию иначе, как по суду, и требует, чтобы гражданам были предоставлены в законе гарантии от произвола судей. Другую статью (в № 13 – 14) Елисеев посвящает доказательству необходимости обеспечения граждан от обысков, производимых без соблюдения установленных в законе правил, и предоставления гражданам «всех средств защиты против произвольных, часто варварских набегов и вторжений полиции». Известно, что постановки таких вопросов в народнической литературе 70-х годов мы не найдем. Ее эти вопросы интересовали очень мало.
В пределах настоящей статьи мы не можем дать анализа социального содержания народничества, но нельзя не подчеркнуть одного знаменательного обстоятельства, выяснившегося из предыдущего изложения: у истоков народничества мы встречаемся с фигурой добродетельного кулака Костанжогло. И конечно, не случайно, что Шелгунов, развивая свои идеи о фабрике без пролетариев, вспомнил об этом гоголевском персонаже, сумевшем на развалинах дворянского землевладения создать крепкое кулацкое хозяйство.
«РАСКОЛ В НИГИЛИСТАХ»
Эпизод из истории русской общественной мысли 60-х годов
«Раскол в нигилистах» – так Ф.М. Достоевский озаглавил свою статью в «Эпохе»[34], посвященную полемике, разгоревшейся в 1864 – 1865 гг. между влиятельнейшими радикальными журналами той поры – «Современником» и «Русским словом». Полемика эта с полной очевидностью обнаружила, что мелкобуржуазная радикальная интеллигенция, всего лишь несколько лет перед тем – во времена Добролюбова и Чернышевского – выступавшая единым сплоченным фронтом, неожиданно раскололась на два враждующих между собою лагеря. Борьба, начавшаяся между ними, велась с таким ожесточением, полемика, в которую они вступили друг с другом, выражалась в таких небывало резких формах, что Достоевский действительно имел полное основание заговорить о начавшемся расколе в рядах нигилистов.
