У вождя Алриха было шестеро сыновей. Двое были ещё малы, и Алрих оставил их с жёнами за Данубием. Четверых сыновей Алрих взял с собой в поход. Двое были юноши, двое отроки. Юноши оба погибли в тот день под Наиссом. Их тела нашли, и днём грейтунги зажгли поминальный костёр, воздавая честь сыновьям вождя и ещё двум десяткам воинов, чьи тела были принесены к обозам или кто умер на следующий день от ран. Жрец сказал, что это пламя посвящается также и всем остальным, которых мы не смогли сжечь. Жрец сказал, показывая на поле руками: «Не думайте, что они, наши братья, храбрые воины – здесь. Не думайте, что они лежат на земле, что под ними копошатся черви, птицы выклёвывают им глаза, а собаки пожирают внутренности. Нет. Ваши глаза вас обманывают. Потому что все они уже там, – и жрец показал руками на небо. – Они в Велхале. И Водан встречает их. А Фрея наливает им брагу». И все гутоны хриплыми голосами закричали: «Велхал!» Казалось, что это гремят громы. Потом я подошёл к жрецу и спросил: «А где сейчас римляне, которые тоже храбро сражались и были убиты нами? Попали они в Вел-хал, к Водану? Или в подземные царства змеев? Или у них есть свой Велхал, римский? Куда идут после смерти разные люди?» Жрец сказал мне: «Скоро ты сам узнаешь. Скоро ты сам всё увидишь, Бока. И когда увидишь, ты удивишься». И я понял это так, что мы все идём в одно место, туда, где нет боли. И когда я умру, я встречу там своего отца, Самаэля, гутона, и мать, гречанку Ийю, и маленькую сестрёнку, которая умерла, не успев узнать своего имени, и сыновей Алриха, и того римского отрока, который бросил в меня дротик, а потом упал с головой, расколотой на части моим топором.
Так прошёл день. Вечером вожди решили, что нам надо уйти. И мы ушли, оставив поле римлянам. Много лет спустя я слышал, что римляне провозгласили эту битву своей великой победой. Они хвастались, что сокрушили гутонов. Император Клавдий получил за эту битву прозвище Готский, потому что он победил готов, ведь римляне называют гутонов готами. Клавдию отлили статуи из золота и в сенате повесили его щит. Но другие говорили мне, что Клавдия тогда и не было с войсками. Главное же в том, что битва у Наисса не была ни для кого победой. Римляне не смогли прорваться в наш лагерь, захватить обозы, отбить пленных. Они не сломили гутонов, и гутоны не побежали с поля. Многие гутоны и прочие были убиты, ранены, пленены. Но и римляне потеряли много людей. Римлянам удалось сохранить от больших потерь свои легионы только потому, что они принесли в жертву десятки тысяч из лёгкой пехоты, вспомогательных войск, ополчения и конницы. Говорят, что императоры берегут свои легионы, потому что легионы приводят их к власти в Риме. Прочие же войска, из простого народа и федератов, обрекают на гибель без счёта.
