– Онория?
Она посмотрела на мать, которая глядела на неё с ожидающим выражением на лице.
– Извини, – пробормотала девушка, протягивая тряпку. – Тебе нужно это?
– Только чистую, пожалуйста.
– Разумеется. – Онория бросилась выполнять требование матери, совершенно исчерпав запасы нижнего белья Маркуса.
Мать взяла предложенную ткань, вгляделась в неё сконфуженно и сказала:
– Но это же….
– Это всё, что мне удалось найти, – пояснила Онория. – Я подумала, что нельзя терять времени.
– Так и есть, – подтвердила мать. Она посмотрела Онории в глаза с мрачной прямотой. – Я видела такие раны прежде.
Её прерывистое дыхание выдавало нервозность.
– У твоего отца. На плече. Это было до того, как ты родилась.
– Что случилось?
Мать осматривала ногу Маркуса, прищурившись.
– Попробуй добавить света.
Когда Онория полностью раздвинула занавеси, мать произнесла:
– Я не знаю, как он порезался. Только началось заражение.
Очень тихо она добавила:
– Почти такое же, как это.
– Но отец поправился, – сказала Онория, переходя ближе к матери. Конец истории она могла угадать. У отца до самой смерти были две совершенно здоровые руки.
Мать кивнула.
– Нам очень повезло. Первый доктор хотел провести ампутацию. И я …. – Голос её прервался, затем она продолжила: – Я бы позволила ему сделать операцию. Я очень тревожилась о том, чтобы твой отец выжил.
Она использовала чистую тряпку, чтобы промокнуть ногу Маркуса и посмотреть ближе. Когда леди Уинстед заговорила снова, голос её был тих:
– Я бы сделала всё, что они говорили.
– Почему они не отрезали ему руку? – тихо спросила Онория.
Мать вздохнула, словно отгоняя плохие воспоминания:
– Твой отец потребовал проконсультироваться с другим доктором. Он сказал мне, что если второй врач согласится с первым, он последует их совету. Но он не даст резать себе руку потому, что так решил один человек.
– Второй доктор возражал против ампутации?
Мать издала хмурый смешок:
– Нет, он был почти уверен, что руку придётся отрезать. Но он сказал твоему отцу, что вначале можно попробовать очистить рану. По-настоящему очистить.
– Я так и пыталась сделать, – торопливо заговорила Онория. – Думаю, я убрала довольно много гноя.
– Это хорошее начало, – согласилась мать. – Но…
Леди Уинстед сглотнула.
– Но что?
Мать продолжала рассматривать ногу Маркуса, слегка надавливая тряпкой. Она не смотрела на Онорию, когда произнесла:
– Доктор сказал, что если твой отец не кричит, значит, мы чистим недостаточно хорошо.
– Ты помнишь, что именно он делал? – шёпотом спросила Онория.
