– Я помню всё, – кивнув, подтвердила леди Уинстед.
Онория ждала подробностей. И немедленно пожалела об этом.
Её мать подняла взгляд и сказала:
– Нам придётся привязать его.
Глава 10
Менее чем за десять минут спальня Маркуса превратилась в импровизированную операционную. Миссис Уэзерби вернулась с горячей водой и запасом чистых полотенец. Двум лакеям поручили крепко привязать Маркуса к кровати, что они и сделали, невзирая на ужас, отображавшийся на их лицах.
Мать Онории попросила принести пару ножниц. Самые острые и маленькие ножницы из всех в доме.
– Мне нужно срезать отмершую плоть, – пояснила она дочери, в уголках её губ появились упрямые морщинки. – Я видела, что доктор делал с твоим отцом.
– Но ты сама делала это раньше?
Леди Уинстед посмотрела ей в глаза и отвернулась.
– Нет.
– Ох, – Онория сглотнула. В голову ничего подходящего для ответа не приходило.
– Это не так уж сложно, если можешь держать себя в руках, – произнесла её мать. – Особенная точность не требуется.
Онория посмотрела на Маркуса, затем перевела взгляд на маму, разинув рот:
– Что значит особенная точность? Что ты имеешь в виду? Это же его нога!
– Я понимаю, – ответила леди Уинстед. – Но уверяю тебя, ему не повредит, если я отрежу слишком много.
– Не повредит?
– Ну, разумеется, ему будет больно. – Леди Уинстед поглядела на Маркуса с сожалением. – Поэтому нам пришлось его привязать. Но вреда это ему не причинит. Лучше отрезать слишком много, чем недостаточно. Совершенно необходимо убрать все следы заражения.
Онория кивнула. Звучит разумно. Мрачно, но разумно.
– Я сейчас начну, – пояснила ей мать. – Есть то, что можно делать без ножниц.
– Конечно. – Онория смотрела, как леди Уинстед села возле Маркуса и обмакнула ткань в кипяток. – Я могу помочь? – Онория чувствовала себя бесполезной, стоя в изножье кровати.
– Сядь с другой стороны, – ответила мать. – Возле его головы. Поговори с ним. Возможно, ему так будет легче.
Онория сомневалась в том, что Маркуса успокоит хоть какое-то её действие, но она знала, что так будет легче ей самой. Лучше делать хоть что-нибудь, чем стоять в стороне, как идиотка, в полном бездействии.
– Привет, Маркус, – проговорила она, придвигая кресло ближе к кровати.
Она не ожидала, что он ей ответит, и Марку действительно промолчал.
– Знаешь, ты очень болен, – продолжила Онория, стараясь, чтобы голос её звучал бодро и весело, несмотря на смысл слов. Она сглотнула и заговорила самым жизнерадостным тоном:
