Да что въздамъ Господеви за вся, яже въздасть мне, худому и грешному и недостойному, толику благодеть видети, и походити по святым симъ местом, и исполнити ми желание сердца моего? Егоже есмь сподобился видети, то же ми показа Богъ видети недостойному рабу и худому.
Да простите мя, братие и отци и господие мои, и не зазрите худоумию моему, еже написах се не хитро, но просто, о местех сих святых, и о Иерусалиме, и о Земли сей обетованней. Обаче аще и не мудро написах, но не ложно: якоже видъх очима своима, тако и написах.
О СВЕТЕ НЕБЕСНЕМ: КАКО СХОДИТ КО ГРОБУ ГОСПОДНЮ
А се о свете святемъ, како сходит къ Гробу Господню. Се ми Господь показа видети худому и недостойному рабу. И видех очима своима грешныма поистине, како сходит святый свет къ Гробу животворящему Господа нашего Исуса Христа. Мнози бо странници неправо глаголють о схожении света святаго; инъ бо глаголеть, яко Святый Духъ голубем сходит къ Гробу Господню, а друзии глаголють: молнии сходить с небесе, и тако вжигаются кандила над Гробом Господнимь. И то есть лжа и неправда: ничтоже бо есть не видети тогда, ни голубя, ни молнии. Но тако, невидимо сходит с небеси благодатию Божиею и вжижгает кандила в Гробе Господни. Да и о том скажю, яко видех по истине.
В Великую пятницю по вечерни потирають Гробъ Господень, и помывают кандила та вся, и вливають масла честнаго без воды, единого масла того токмо. И вотъкнувше светилна во оловца, и не вжигають светилен тех, но тако оставляють кандила та невожжена. И запечатають Гробъ въ 2 час нощи. И тогда изгасять вся кандила и свещи по всем церквамъ въ Иерусалиме.
Тогда азъ худый, недостойный, в ту пятницю, въ 1 час дни, идох къ князю тому Балдвину и поклонихся ему до земли. Он же, видев мя худаго, и призва мя к себе с любовию, и рече ми: «Что хощеши, игумене русьский?» Познал мя бяше добре и люби мя велми, якоже есть мужь благодетенъ и смерен велми и не гордить ни мала. Аз же рекох ему: «Княже мой, господине мой! Молю ти ся Бога деля и князей деля русских: повели ми, да бых и азъ поставил свое кандило на Гробе Святемь от всея Русьскыя земля!» Тогда же онъ со тщанием и с любовию повеле ми поставити кандило на Гробе Господни и посла со мною мужа, своего слугу лучьшаго, къ иконому Святаго Въскресения и к тому, иже держить ключь гробный. И повелеста ми иконом и ключарь Святаго Гроба принести ми кандило свое с маслом. Аз же поклонився има, идохъ с радостию великою, и купих кандило стькляно, велико велми, и налиавъ масла честнаго все, принесох ко Гробу Господню, уже вечеру сущу. Упросихъ ключаря того, единого внутрь Гроба суща, и обестихся ему; он же отврьзе ми двери святыя, и повеле ми выступити ис калиговъ, и тако босого введе мя единого въ святый Гробъ Господень и с кандилом, еже нося с собою, и повеле ми поставити кандило на Гробе Господни. И поставих своима рукама грешныма в ногах, идеже лежаста пречистеи нозе Господа нашего Исуса Христа. В главах бо стояше кандило гречьское, на персехъ поставлено бяше кандило Святаго Савы и всехъ монастырей. Тако бо обычай имут: по вся лета поставляють кандило гречьское и Святаго Савы. И благодетью Божиею та ся 3 кандила вожгоша тогда; а фряжьскаа каньдила повешена бяху горе, а от тех ниединоже възгореся.
