«Поклонитися убо и честь въздати цареви, яко испровръже царство в Руси, и удобно ми есть и подобно сице, а еже послушати злочестнаа велениа — мръзость есть! Темъ же разумно да будет цареви Батыю, яко христианинъ есмь и варварьскыя службы яко богомрзъкы отрицаюся. Вемъ истиннаго Бога чести и тому покланятися единому, простославиа службы лобызающу ми, Богомъ сътвореная же никакоже боготворити навыкохъ, паче же — иже в работу нам положеных, якоже и иже от вас поклоняемое солнце. Досажение бо Божеству велие есть, еже та боготворити и божественыя службы приносити твари, паче Творца. Аз же Пребожественныя Троица поклонникь. Еже хочеть, да творит Батые».
Таковый гласъ святому испущьшу, инъ халаньскый идолослужениа възвысившийся стълпъ сътрясъся, низъвръжеся.[28] Сий святого гласъ, яко копие, врагу утробу пронзи, и варварово буее, еже на князя христианьскиа шатаниа устави. И самую святую церковь утврьди победоносца Михаила гласъ. Сугубу победу прочее церковный оружникь на мучителя постави: не преклони бо ся страхом, ниже ласканьми съотведеся.
Зелны же сети диаволъ святому поляцати спешаше: не точию мучителя възъяри и юже оттуду бурю въздвиже, но и от своеплеменныхъ лютеейшее смущение творя паче, неже от врагъ. Ни бо токмо послании от кагана стужаху святому, въ еже послушати въ злочестие, но и князи русстии мнози объседяще его, моляху ласканьми, яко бы не предатися смерти, въспоминающе ему красоту мира сего, и лесть богатства, и славу власти, и сладость жизни.
В тех ласкателехъ и великий князь ростовский приседя Борис. На того уже великыхъ княжений начальное владычьство преиде. Ибо влечашеся от чреслъ Андрея, великого князя ростовьскаго, зело благочестива суща и царскою диадимою в Руси венчана, якоже прародитель его великый князь Владимеръ Манамах от греческаго царя Констянтина Манамаха диадиму, и венець, и крестъ животворящаго древа приимъ, и порамницу царьскую и крабицу сръдоличьную, из неяже веселяшеся иногда Августъ, кесарь римскый, и чепь златую аравитскаго злата, и иныа многыа царьскиа почьсти в дарехъ приатъ, мужства ради своего и благочестиа. И не просто рещи таковому дарованию и не от человекъ, но по Божиимъ неизреченным судбамъ, претворяще и проводяще славу Гречьскаго царьства на росийскаго царя. Венчан же бысть тогда въ Киеве темъ царьскымъ венцем въ святей велицей съборней апостольстей церкви Премудрости Божиа Слова от святейшаго Неофита, митрополита ефесскаго, и от прочих святитель, и оттоле боговенчанный царь нарицашеся въ Росийскомъ царствии.
