Она растерянно рассмеялась.
— Определённо.
Какое-то время они просто смотрели друг на друга. Его губы подёргивались, словно он пытался сдержать улыбку. И тут Аннабель поняла, что сама широко ему улыбается.
Она отвернулась и посмотрела на тёмный сад внизу.
— Разве смысл авторитета не в том, что он неоспорим ни при каких условиях?
— Нет, — сказал герцог, — во-первых, Марсден не ваш главнокомандующий. А во-вторых, лидер, который не знает, что делает, рано или поздно столкнётся с мятежом.
— Вы утверждаете, что лидерство основано на заслугах, ваша светлость? — Вопрос прозвучал гораздо более саркастично, чем она того желала. Монтгомери ведь сам возглавлял герцогство только благодаря праву рождения.
Он надолго замолчал. Аннабель поняла, что просто вымещает на нём своё расстройство, хотя на самом деле злится на Марсдена, маркизу Гэмпшир и, возможно, любовницу герцога. А Монтгомери терпит, как большой кот, который не реагирует на выпады безобидного котёнка.
— Скажите, — проговорил он, — насколько неприятно находиться в окружении людей, которые считаются выше вас во всех смыслах, но вам и в подмётки не годятся?
Аннабель уставилась в темноту, на мгновение потеряв дар речи.
Откуда? Откуда он столько про неё знает?
И почему эта его осведомлённость вызывает в ней желание выдать ему ещё больше секретов? Поведать о том, что она словно находится под медленными пытками, пока ежедневно льстит и задабривает мужчин в попытке обрести хоть каплю независимости, и иногда беспокоится, что однажды это ожесточит её сердце и оставит отпечаток на лице?
Аннабель покачала головой.
— Всё есть, как есть, ваша светлость. У меня всегда с трудом получалось безоговорочно следовать за вышестоящими людьми. Наверное, это мой недостаток.
— Недостаток, — повторил он. — Знаете, самый важный урок, который я усвоил за время учёбы в Сандхёрсте был о лидерстве. У людей есть много причин за кем-то идти, но солдат последует только за компетентным и честным человеком.
Не было ничего удивительного в том, что он учился в Сандхёрсте, а не в Оксфорде или Кембридже, множество аристократических семей посылали своих сыновей в знаменитую военную академию, и, по правде говоря, Монтгомери шло быть военным.
— Согласна, — сказала она, — но я же не солдат.
— Возможно, солдат. В глубине души.
Аннабель подняла глаза на герцога. Что за странное предположение для такого человека, как он. Она — солдат. Но его слова что-то задели в её душе. Сердце сжалось.
