— Лорд Деверо, — она подошла к нему и посмотрела на небо, — вы искали определённую звезду?
— Полярную. Вы знали, что моряки ориентировались по ней в течение тысяч лет?
— Да, со времён финикийцев.
Он усмехнулся.
— Вы случайно не пропустили в пансионе для девушек урок, на котором учат изображать восхитительное невежество в присутствии мужчины?
— Боюсь, что пропустила. — Она никогда не посещала пансион для девушек.
— Марсден ощутил это на себе, — сказал Перегрин. Его взгляд стал задумчивым. — Не думаю, что в ближайшее время он оправится от публичного нагоняя моего брата.
Ей не терпелось сменить тему.
— Вы ждёте фейерверк?
Перегрин напрягся.
— Меня не будет на приёме.
— Очень жаль это слышать, — сказала она. Он был добр к ней в Клермонте, а не просто вежлив ради приличий. Только вчера Перегрин нашёл время показать ей первое английское издание «Одиссеи» в библиотеке Монтгомери и искренне обрадовался её восторгу. А сейчас он выглядел таким же подавленным, как и в карете.
— Я никогда не видела фейерверк, — проговорила Аннабель.
Он нахмурился ещё сильнее.
— Никогда? — Пока он обдумывал её заявление, его внимание привлекли обнажённые руки Аннабель. — Я попрошу кого-нибудь принести ваше пальто, — сказал Перегрин.
— Его уже несут, — раздался ровный голос из темноты.
Они оба вздрогнули.
Давно ли Монтгомери здесь стоит?
Он подошёл ближе, но в мерцающем свете факелов было невозможно определить его настроение.
Неужели он сердится на неё из-за лорда Марсдена?
— Монтгомери, — проговорил Перегрин. — Оставляю мисс Арчер в твоих руках. — Затем кивнул Аннабель. — Мисс.
Он неторопливо вернулся в дом. Монтгомери проследил за ним взглядом с таким видом, словно собирался приказать ему вернуться.
— Прячетесь, мисс?
Она поморщилась.
— Я бы назвала это стратегическим манёвром.
Он издал тихий звук. Фыркнул? Усмехнулся?
— Спасибо, — начала она, — спасибо за то, что… — Вступились за меня?
Потому что именно это он и сделал своей небольшой репликой. Вступился за неё на глазах своих же соплеменников. Без преуменьшений.
— Это не заслуживает внимания, — сказал он.
— Вы неоднократно намекали, что у меня существуют трудности в восприятии авторитета, — беспечно заявила она. — Я начинаю склоняться к тому, что вы были правы.
Монтгомери прислонился спиной к балюстраде.
— Трудности в восприятии авторитета или глупости?
— Прошу прощения?
— Выдвинутый сегодня вечером аргумент, имел явный логический изъян. Полагаю, искушение указать на него оказалось непреодолимым.
