Некоторое время я ошеломленно молчала, пытаясь переварить сказанное.
— От кого она бежала сюда? — подал голос Альгидрас, и я повернулась в его сторону, отметив, что Димка переполз к ближайшей клумбе и с громким «бр-р-р» перекатывает грузовик через большой камень. Котенка видно не было.
— Этого я не знаю, — ответил Альтар. — Дарим о том не говорил.
— Почему этот кто-то оставил попытки ее найти? — спросила я.
— Я не знаю, почему «рыбак» так и не выдернул свой «гарпун», пока мы были в этом мире. Я много думал о том после. Может, потому, что время для него течет иначе и наши года для него лишь миг. Может, он все еще закидывает сети в другие миры…
Я нервно усмехнулась, вызвав тем самым улыбку Альтара.
— Я много читал о твоем мире, девочка, и понимаю, что тебе очень сложно в это поверить, но миров великое множество. Одни из них дремлют в ожидании тех, кто пробудит их к жизни, другие нарушают границы уже обжитых миров, воруя крохи жизни оттуда.
Я покачала головой, даже не попытавшись сделать вид, что верю.
— Что стало с Даримом?
— Он выжил, хотя мы были уверены в обратном. Оправившись, он понял, что его жизнь стала сплошным испытанием длиной в столетия. Как ты, наверное, уже слышала, мы не смогли совладать с силой в новом мире. Аэтер, заключенная в Рамине, вырвалась на свободу и наполнила этот новый мир сущностью, за которой устремились наши стихии. Ни один из нас не был готов в тому, что обуздать стихии окажется так трудно. Силы бушевали в новорожденном мире и бились в его границы, чувствуя аэтер, оставшуюся на той стороне. Даже той малости, что была заключена в Дариме, хватило, чтобы ткань миров начала рваться. Прошли годы, прежде чем мы поняли, в чем дело. Когда стало понятно, что оба мира вот-вот погибнут, мы создали святыни, заключив в них большую часть своих сил. Так уж вышло, что основную роль в этом сыграл Гаттар, ибо лишь его стихия имеет форму. И как ты уже, несомненно, слышала из преданий, это не помогло. Напротив, ткань мира стала рваться сильнее, потому что мы сосредоточили слишком много силы в одном месте. Тогда мы отдалили стихии от аэтер и друг от друга, разделив святыни. К тому моменту Рамина была уже обращена в камень.
— Почему? — спросила я, помня рассказанную Алваром историю любви. Хотелось услышать, как об этом поведает Альтар.
— Потому что аэтер, терявшая силы, забирала наши жизни. Харим, влюбленный, наивный и восторженно-глупый готов был отдать ей всего себя до последней капли. И, верно, отдал бы, если бы не вмешался Гаттар. Чтобы спасти Харима, он заключил аэтер в камень. Мы уже тогда должны были понять, что это лишь ускорит гибель миров, потому что равновесие между стихиями было нарушено. Гаттар стал сильнее любого из нас, потому что его стихия каждый миг теперь соприкасалась с силой аэтер.
