Все дружно, приглушенно зааплодировали.
— Минуточку, друзья, — поднял руку Трощанский. — Степан Халтурин еще мальчиком спас моего друга лютой зимой, когда тот замерзал в метель, сбившись с дороги. Подождите аплодировать, друзья. За этот поступок я сам готов его расцеловать. Но вместе с отважным революционером он спас еще и двух жандармов.
За столом захохотали.
— Я тоже считаю, что это он сделал напрасно, — усмехнулся Трощанский. — Однако тогда он был подростком и многого не понимал. Зато, кажется, в прошлом году, во время взимания податей он на глазах у всех избил урядника. Ему бы не избежать тюрьмы, но нашему юному другу повезло — урядника задрал медведь. Считаю, что своими аплодисментами вы выразили желание принять Степана Халтурина в наш кружок. Будем продолжать занятие.
Трощанский усадил Степана на свободный стул и, подойдя к столу, нетерпеливым жестом откинул назад длинные волосы,
— Итак, друзья, продолжим наш разговор о Парижской коммуне. Попробуем еще раз уяснить, в чем причины неудач коммунаров. Первая причина — в междоусобице, во внутренних спорах и разногласиях. Вторая — в нерешительности. Тогда как Версальское правительство опустошало провинциальные банки, тратя деньги; на вооружение, парижские коммунары взяли из государственного байка ничтожную сумму, не решившись национализировать все богатство. И, наконец, они не укрепили; и не вооружили национальную гвардию, тогда как в парижских арсеналах лежало 285 тысяч ружей.
Горькое, обидное поражение Парижской коммуны — предостережение другим. Захватить власть, оказывается, не значит еще победить полностью! — Трощанскии помолчал, словно подбирая нужные, весомые слова, и твердо, уверенно заключил:
— Будем надеяться, что если революционеры снова захватят власть, то уже не повторят печальных ошибок парижан.
Все зааплодировали.
— Есть ли вопросы, друзья?
— Вопросов нет, но я бы хотел дополнить, — сказал сидевший напротив оратора голубоглазый блондин с густыми, зачесанными назад волосами ж жиденькой шелковистой бородкой,
— Пожалуйста, Бородин.
— Я, господа, не могу согласиться с тем, что только указанные Трощанским причины привели к поражению Парижской коммуны. Я полагаю, что одной из решающих причин поражения было- вероломство пруссаков, беспрепятственно пропустивших к Парижу войска версальцев.
— Правильно! Я тоже так думаю, — крикнул кто-то из угла.
— А я поддерживаю господина Трощанского,
— Тише, господа, не шумите, не мешайте! — остановил Трощанский. — Мы выслушаем всех.
