За моей спиной судачат. Одни считают, что на моем месте переспали бы со Сфенебеей и избежали бы неприятностей. Другие уверяют, что ни за что не сделали бы этого. Хвалятся своей добродетелью, приписывают Сфенебее тысячу уродств. Затеваются споры. Иногда меня зовут в третейские судьи.
Я отказываюсь.
Чайки, волны. Высадка, отплытие. Месяц? Сфенебея погорячилась. «Звезда Иштар» уложилась бы в обещанный срок, но торговец гордится мной. Я – его лучший товар. Зерно или керамику можно продать только один раз. А меня можно продавать раз за разом – и от меня не убывает.
Точно так же гордится Агрий, когда я еду на нем верхом.
«Почему меня не убили? – спрашиваю я. – Там, в Аргосе. По-моему, это было бы разумно.»
«О! – радуется абант. – Ты начинаешь понимать. Давай, расскажи мне: почему же тебя все-таки не убили?»
«Меня оставили в живых, потому что отправили в Ликию, – я размышляю вслух. – Откажись я плыть, убили бы. Я осквернен, моя кровь доступна.»
«Мегапент разделил с тобой хлеб и вино, – напоминает Циклоп. – Тебя защищал закон гостеприимства.»
«Это сделал Мегапент, а не Анаксагор. Кроме этого, меня несложно было бы связать и тайно вывезти за пределы Аргоса. Полоснуть ножом по горлу, бросить в придорожную канаву. Кто станет разбираться в смерти такого, как я?»
Абант вскидывает руки к темному небу:
«Радуйся, Беллерофонт! Ты начинаешь мыслить, как мужчина. Как юный и неопытный, но мужчина. Поздравляю, это большой шаг вперед.»
«А как бы мыслил мужчина взрослый? Опытный?»
Единственный глаз абанта вылезает из орбиты, взмывает в ночное небо, превращается в звезду. Корабль держит путь на эту звезду, как на самый надежный ориентир. Мерцая тьмой в глазницах, абант садится поудобней:
«В Эфире знают, что ты пошел в Аргос. Тебя должны были очистить. Не очистили по причине смерти ванакта? Веская причина, принимается. Нашли в придорожной канаве? Мертвым? После насильственной смерти ванакта? После темных делишек, о которых судачат на всех перекрестках?! Этого Эфира не приняла бы. Твой отец обязан был бы ответить, иначе Главка перестали бы уважать.»
«Война?»
«Скорее всего. Многие правители поддержали бы разгневанную Эфиру, мечтая укротить, разграбить, столкнуть с вершины славы надменный Аргос. Новый ванакт молод? Ему не хватает житейской смекалки и воинского таланта? Вот тебе еще одна причина для большой войны. Нет, тебя не тронули бы в Аргосе. Анаксагор – пустое место, но его мать умеет сложить камень к камню.»
