— Давай деньги!
— Не дам!
Да тут у нас не просто так, а гоп-стоп… Я тихо сдвинулся вбок, чтобы увидеть, кто это там безобразит.
У самого входа — подростки. На вид так, лет двенадцати. Вернее, двенадцать лет — это мальчишкам, в количестве пяти штук. А кроме них тут есть еще и девочка, тоненькая, как тростинка, в светлом платье, с узким темным пояском, закрученным крендельком косички на затылке и в туфельках. На белые носочки, а как же. Так вот этой девчонке — лет пятнадцать. Но разница в возрасте ее не спасает — двое мальчишек перегородили ей путь и, не дотрагиваясь, тем не менее, не дают ей ни выйти из подъезда, ни броситься на помощь брату. Ну, я так предполагаю, что брату, навряд ли почти взрослая девушка-подросток станет встречаться с шестиклассником.
Вот брату приходится тяжко: один из оппонентов держит его сзади за руки, а второй орет чуть ли не в лицо, требуя деньги. Судя по разбитой губе — Брат сопротивлялся, но безуспешно.
— Деньги давай.
— Что за шум?
А это уже явление меня. Глупо, конечно, мало мне своих проблем — фальшивый паспорт, из-за которого мне нельзя попадаться на глаза милиции, лишь одна из них — но и сидеть, забившись в угол и слушать вот это вот все — тоже как-то не комильфо[1].
Гоп-стопщики дернулись. Судя по всему, связываться со взрослым человеком им вовсе не хотелось. С другой стороны — их четверо, а шпанята толпой становятся гораздо смелее. Так что предсказать развитие ситуации я не могу. Будем действовать по заветам гражданина Бонапарта[2]…
— Мы разговариваем, — хмуро буркнул главный, тот, что требовал деньги. Главный — потому что взгляды остальных сразу скрестились на нем, мол, ты — босс, ты и разруливай ситуацию.
— Разговариваете? — я остановился в дверном проеме.
— Разговариваем, — уже чуть смелее кивнул главарь, видимо, решивший, что привязавшийся дядька не станет вмешиваться в «детские разговоры».
— А кто разговаривает?
— Я, вот, с пацанами…
Я демонстративно обвел взглядом всех, остановившись на девочке и Брате.
— Ты с пацанами. А разговариваешь с кем?
— С Лактом и с сестрой его.
Так они еще и знакомы. М-да. Ситуация запутывается.
— Лакт с сестрой — остались, ты с пацанами — убежали.
Заводила даже сначала не понял, что услышал.
— Чё?
— Парня с девчонкой оставили здесь, сами — исчезли.
Заводила побледнел. Авторитет, с таким трудом заработанный по принципу «вчетвером на одного», начал давать трещины. И не надо мне говорить «Вот, взрослый парень, самоутверждается за счет детишек». Мне эти детишки не впились ни в одно из известных науке мест. А вот пройти мимо попавших в неприятности детишек я все-таки не могу. И то, что неприятности имеют облик ДРУГИХ детей — не мои проблемы.
