— Тавсан, — снова тихо позвала Марика, и кролик поскакал быстрее, смешно вскидывая толстую попу. Приблизившись вплотную к Марике и ее платку, он с лету уткнулся носом в сморщенный потемневший листик и так и застыл. Кристофер задержал дыхание.
Марика потянулась и взяла кролика на руки. Когда она поднимала его с земли, нос зверька продолжил тянуться вниз, как будто прилип к брассике, лежавшей на платке. Марика подобрала ее и протянула кролику, затем осторожно поднялась и подошла к Кристоферу. Кролик мгновенно зажевал листок и обмяк, прикрыв глаза.
— Хочешь его подержать? — предложила Марика мальчику. Тот с шумом выдохнул и спросил, не отрывая глаз от одурманенного кролика:
— Что ты с ним сделала?
— Скормила ему брассику. Это заговоренный лист капусты.
Кристофер вскинул на нее глаза, и в них снова мелькнуло недоверие:
— Капусты?
Марика серьезно кивнула.
— А что тебе не нравится?
— Ну, — неуверенно протянул мальчик, снова переводя взгляд на кролика, в полном блаженстве разлегшегося у Марики на руках. — Я думал, что заговаривают разные… особенные растения. Белладонну, например, или что-то в этом роде.
Марика слегка фыркнула.
— Кролики не едят белую донну. Они едят капусту. Так ты хочешь его подержать, Кристофер?
Мальчик медленно кивнул. Марика протянула кролика, и Кристофер очень осторожно принял его, вздрогнув, когда кролик слегка забил задними лапками. Марика снова фыркнула.
— Не бойся, он тебя не тронет.
Кристофер ничего не ответил, медленно поглаживая шелковистую шкурку.
— Зови меня Кит, — неожиданно сказал он.
— Кит?
— Да. Меня так зовут.
— Но тебя зовут Кристофер, — неуверенно возразила Марика.
— Да. Но папа всегда называл меня Кит.
Марика немного помолчала.
— Хорошо. Я буду называть тебя Кит.
Мальчик снова кивнул.
— А долго еще он будет таким… ручным? — спросил Кит. Марика пожала плечами.
— Не знаю. Но когда он откроет глаза, надо будет его сразу отпустить. А то он может и укусить.
Кит погладил мягкие уши.
— Скажи, Кит… — начала Марика и осеклась, закусив губу. Кит посмотрел на нее, и Марика в который раз удивилась, какими же темными, почти черными были у него глаза.
— Да?
— Тебе очень плохо у нас?
Кит опустил голову и снова принялся теребить кроличьи уши.
— Уже не очень, — неожиданно улыбнулся он, и Марика в изумлении уставилась на него.
Она никогда раньше не видела, чтобы Кит улыбался.
* * *
Когда Марика бежала от бабушки Кейзы с завернутым в платок капустным листом, в голове у нее возникла картина будущей дружбы с Кристофером. Она должна была начаться с кролика и впоследствии вырасти в нечто прекрасное и необъятное, как закатное небо. Но реальность сильно разошлась с ее ожиданиями.
