– Уф, вот это приключеньице получилось! – воскликнул, наконец, Лео, ероша свои и без того растрепанные пряди. – Так, значит, зря мы Хозяина озера побеспокоили? Не буду больше слова Эйноррана на веру принимать, хоть он и брат нашему Беньямину!
– Да я и сам начинаю понимать, что нельзя так слепо верить брату, – помрачнел Бен. – Кажется, пришло время перестать идеализировать его, как в детстве…
– Да, Бен, пора, – поддержала я напарника. – Понимаю, что ты очень привязан к Эйнору, но у него, как и у любого, есть слабости и недостатки.
Беньямин подошел, заключил меня в объятия:
– Зато у меня теперь есть идеальная напарница! – прошептал мне в маковку.
Я не нашлась, что ответить, поэтому просто обняла парня в ответ и погладила по плечу, чувствуя, что ему это очень нужно.
– Так! Вижу, все постояльцы в сборе! – раздался ворчливый голосок тьюта Бурхока. – Так что – мне на стол накрывать, али в столовую пойдете? Время-то обеденное!
– Мы будем обедать дома! – объявил тьюту Леонард, и тот умчался заказывать блюда и сервировать стол.
Бен отпустил меня:
– Ну, что ж. Нам следует переодеться в свежее, – заметил он.
Вскоре мы вчетвером сидели за обеденным столом, с удовольствием поглощая добытые для нас блюда и гадая, станут ли нас наказывать и если да – то как.
***
Надо сказать, наказание не заставило себя ждать. Магистр О'Ринэль договорился с метрессой Лоул, и всю нашу четверку, в том числе принца, на целых десять дней назначили помощниками сестер милосердия в целительский корпус. По вечерам, после ужина, мы в течение двух часов обязаны были мыть полы, менять белье, чистить матрасы, обтянутые непромокаемой материей, выполнять другие поручения… Мы не возмущались и не роптали: понимали, что делаем нужное дело.
Больше всего я опасалась, что магистр О'Ринэль откажется после всего, что произошло, от наших с ним ночных прогулок, но этого не случилось. Он по-прежнему приходил через некоторое время после звонка, означающего отбой, помогал мне спуститься из окошка спальни прямо к нему в объятия и… целовал! Так долго, как только мог себе позволить.
Я поклялась себе не испытывать самообладание мужчины и во время занятий старалась вести себя скромно и тихо – так, будто не знаю, какие у него сильные и нежные руки, какие твердые и жадные губы…
Что до Эйноррана, то он тоже не избежал наказания, и к нему, как адепту третьего курса и зачинщику, отнеслись намного строже! Мы не видели его до конца первого семестра даже в обеденной зале: ему запретили питаться в общей столовой. Отдыха бастарда тоже лишили.
