– С тобой, дочь, я еще поговорю. Думал, мне удалось привить тебе хоть толику благоразумия, но, похоже, переоценил свои успехи, – отец не оттолкнул меня, но выражение разочарования на его лице болью отозвалось у меня в груди. Худшее, чего я всегда боялась – это вызвать вот такую горечь у своих любимых родителей!
– Прости, батюшка! – я сморгнула подступившие слезы.
– Простите и меня, мастер инг Сельтон! Метресса инг Сельтон! – присоединился к моим словам Беньямин. – Я виноват даже больше Орнеллы – это ведь мой брат подбил нас на опасную выходку, а я уговорил Нель не сообщать о предстоящем походе куратору...
Мои родители встали рядом друг с другом и несколько мгновений разглядывали нас с принцем, покачивая головами и вздыхая.
– Надеюсь, дети, вы понимаете, что именно натворили и как сильно рисковали, – произнесла, наконец, матушка.
Мы с напарником кивнули и покаянно опустили головы.
– А я надеюсь, что больше такое никогда не повторится! – добавил батюшка.
Мы с Беном снова кивнули.
– В таком случае, мы прощаем вас, но вам придется извиниться еще и перед вашим куратором, – матушка раскрыла объятия, я шагнула к ней.
Бен – тоже. Но потом Беньямин слегка замедлился, словно решив, что объятия эти предназначались не ему. Он уже было хотел отойти, но матушка, обнимая меня одной рукой, второй поймала его и тоже притянула к себе.
– Друг и напарник моей дочери – все равно, что сын для меня, – шепнула она парню, который был выше ее на целую голову.
Бен приник к ней, позволяя поглаживать себя по спине. Его плечи вздрогнули. Батюшка подошел и обнял всех нас троих.
Я пару раз глубоко вдохнула, наслаждаясь чувством близости и единения, потом подняла взгляд и увидела куратора. Он стоял на ступеньках моего дома – одинокий, со сжатыми кулаками, и остановившимся взглядом смотрел в небо. В этот момент мне не удалось увидеть его истинный облик за магической личиной, но я могла поклясться чем угодно, что от него волнами исходит ощущение горечи и тоски.
Мне захотелось подбежать к мужчине, обнять и его, чтобы он тоже почувствовал, что он не одинок, что есть, по крайней мере, одно сердце, в котором живет привязанность к нему! Но… как я могла сделать это, если за месяц наших встреч магистр О'Ринэль ни разу не прикоснулся, ко мне, не обнял, даже не взял за руку? Да и в присутствии родителей я не могла повести себя настолько смело!
И все же… я высвободилась из тесных объятий и направилась к куратору. Остановилась в двух шагах перед ним, поймала его взгляд.
