Музыкант увидел нас, приветственно махнул рукой, на секунду обрывая мелодию, а потом растянул аккордеон, набрал в легкие воздух и запел:
– Играет шарманка, играет шарманка! Рыдает шарманка, страдает шарманка!
От громкости и душевности исполнения у меня открылся рот, а певец допел:
– Но в Бридже она чу–же–странка!
– Браво! Браво! – захлопал Кельвин.
За годы жизни в столице видавший и не такое, а потому почти не удивившись поющему клошару в розовых перьях, он сообразил, чем расположить к себе творческую личность. Восхищением, конечно, и теперь хвалил исполнение старинной народной песни.
– Невероятно! Невероятно! Сколько экспрессии, сколько души! – смахнул он невидимую слезинку.
– Благодарю, – низко наклонил голову мужчина, так что его кепка слетела к ногам Кельвина.
Сосед тут же поднял её с земли и, небрежно стряхнув пыль, протянул хозяину.
– Как приятно, когда молодежь ценит искусство, – с достоинством произнес столичный уличный житель, а потом заметил меня, скромно держащую руль велосипеда. – Леди, – польстил он мне и расплылся в широкой улыбке, удивительно очаровательной и полной вполне здоровых зубов, – разрешите представиться, мистер Серж Гарельски. Рад видеть такую прелестную девушку среди своих поклонниц! Но, позвольте поинтересоваться, где я мог видеть вас раньше? Ваше лицо кажется мне знакомым, – немного нахмурился он, но потом что-то решил и расцвел еще больше, – Неужели вы пришли не в первый раз?
– Э–э–э, – только и смогла ответить я.
– Леди Эванжелина обожает музыку, – подтвердил Кельвин.
– Да, – отмерла я, – очень люблю.
– Что-ж, тогда я рад буду представить вашему вниманию свою бессменную программу «Летние деньки», – довольно проговорил клошар и подтянул ремень аккордеона, приготовившись к концерту.
– Мистер Серж, одну минутку, – остановил его романист.
– Да? – поправил тот сползшие очки.
– Видите ли, дело в том, что мы с леди немного опаздываем. Наша подруга сегодня выступает на сцене, и мы должны быть в театре с минуты на минуту.
– А, так вы хотите заказать ей песню в качестве подарка после выступления! – догадался мистер Гарельски. – Понимаю, прекрасный выбор! Новых песен у меня, к сожалению, пока нет. Современные композиторы удивительно падки на деньги, – доверительно пожаловался он нам. – Но кое-что из старой классики должно подойти.
Мы с Кельвином переглянулись.
– Ну… в общем-то да, – подтвердила я. – Но это не единственная причина по которой мы вынуждены были вас побеспокоить. Дело в том, что ваше боа, – Серж при упоминании своей находки оживился и нежно погладил розовые перья, – ваше боа как раз одно из составляющих костюма нашей подруги. Мы везли ей его на выступление, обронили, и теперь нам очень хотелось бы получить его обратно.
