Раз пенёк, два пенёк - Владимир Николаевич Москвин

Два милиционера, не торопясь, прогуливались вдоль старинного, ещё царской постройки, здания вокзала. Глаза стражей порядка блестели: они только что произвели дегустацию свежего пива в буфете. Впереди вышагивал старшина — тщедушный мужчина лет сорока. К его непомерно большим усам прилепились рыбьи чешуйки. В двух шагах позади усатого держался рыжеволосый сержант, совсем ещё молодой парень. Линейный патруль зорко следил за порядком: в праздничный день должна быть двойная бдительность!

Ко Дню Победы погода, наконец-то, наладилась. Бирюзовое небо стало непривычно высоким, а недавно распустившиеся клейкие листочки источали свежий аромат. Изумительное утро плавно перетекало в день. Солнышко ослепительно светило, ворковали голуби, путаясь прямо под ногами. На перроне становилось многолюдно, около вагонов собирались пассажиры, ожидая скорой посадки.

— Смотри, Петрович, вон там два щенка идут, еле сумки тащат! Скоро на четвереньки встанут! Никак, День Победы отметили? — краснощёкий сержант первым заметил непорядок.

Молодые люди находились в «оскорбляющем человеческое достоинство» состоянии, или, говоря простым языком — были сильно пьяны.

— Студенты пробку понюхали, мать их! — хмыкнул в усы старшина, с улыбкой наблюдая, как парни пробирались к вагону, походя невежливо обругав толпу тёток с сумками.

Бабы подняли галдёж, но пацаны, не слушая их, пытались впихнуть в проход вагона две необъятные сумки, споря о чём-то между собой. Назревал скандал.

— Надо оформить. Пусть отдохнут, — старшина разгладил усы и смахнул с них чешуйки.

— И то. Распоясались молодые. Не мешало, проучить, — согласился сержант, — пожалуй, сбегаю я за усилением. Жаль, Петрович, нет у нас дубинок, как у буржуйских полицаев. Вдруг начнут огрызаться?

— Да, сбегай, позвони от дежурной по вокзалу в вытрезвитель. Пусть транспорт пришлют с этим, как его, здоровяком-то. А насчёт дубинок… Ты, Алексей, воду не мути мне тут. Кулаки нам на что? Пусть только вякнут. Сопротивление властям, шутка ли? Дубина ты сам стоеросовая.… Насмотрелся фильмов про спрутов итальянских. Наша милиция — народная, а народная милиция не должна пугать людей разными там дубинами. Тогда и население не будет бояться милиции, а станет любить и уважать внутренние органы, — старший важно прокашлялся и снова погладил усы.

Алексей с уважением посмотрел на Петровича. Может ведь сказать красиво! А даже и не подумаешь. С виду — валенок, как есть валенок. Сержант метнулся в сторону касс. Через пять минут вернулся — запыхавшийся и вспотевший.