Захар, встряхнувшись, попытался выбросить полусотника из памяти, а вместо него впустить в голову Варвару, но ничего из этого не получилось. Васька упрямо сидел в мозгу, и выходить оттуда не собирался. Более того, он продолжал орать. Стрелец опять вынужден был прислушаться к его словам:
— Завтра приедет полковой голова (пятисотник Михаил Зайцев), и я ему все про тебя, про злыдня, расскажу! Поедешь острог дальний охранять! В тот Тобольский край, куда даже Ермак телят не гонял! А если и гонял, то совсем недолго, потому что догонялся на свою голову…
Захар, вспомнив молодую жену, начал с нею мысленно прощаться. Он попытался представить себе ее тело, но не смог.
Стрельцу вдруг подумалось, что если его сошлют в тобольские края, то о жене можно будет вообще забыть. Зато ему вспомнились рассказы о тех местах.
Говорили, что с женщинами там проблем нет. И любой стрелец будет в этом деле всегда сыт. А женщины там — совсем другие! С выпуклыми скулами, с черными глазами и волосами, с крепкими задами и еще, ко всему прочему, слушают мужчин, не суются в их дела, и сковородками не дерутся!
Захар попытался представить себе такую женщину, но вместо нее наконец-то возникла попадья (правда — с раскосыми глазами). Он, блаженно улыбаясь, попытался ее поцеловать, но неожиданно рядом с ним что-то звякнуло, и Захар вынужден был проснуться.
Он, тяжело дыша от пережитых во сне ощущений, прислушался к окружавшим его звукам и понял, что кто-то с внешней стороны стены бросает что-то в надежде перебросить это что-то через верх.
Предмет лупился в стену и никак не хотел через нее перелетать. Захар, не удивляясь этому факту, продолжал сидеть и ждать. Наконец раздался характерный звук зацепившегося за дерево железа. Захар встал и тихо подошел к месту предполагаемой измены.
Рядом с одной из бойниц в бревне крепко торчала трехлучевая железная кошка. Привязанная к ней толстая веревка уходила за стену. Она подергивалась, и стрельцу стало ясно, что кто-то лезет по веревке вверх. Более того — Захар ни секунды не задумался над тем, кто бы это мог быть. Перед его глазами тут же всплыла гнусная рожа вчерашнего лазутчика. Стрелец кровожадно усмехнулся.
Сначала ему захотелось перерубить веревку саблей для того, чтобы ночной тать с воплем грохнулся вниз. Но, вспомнив о том, что патлатый лихоимец уже неоднократно падал с самой верхотуры и постоянно при этом оставался цел, стрелец отринул прочь свое желание.
Перебрав в уме варианты различных военных хитростей, Захар решил дождаться появления над фасом ненавистной головы и с вопросом — «Почем рожь нонеча?» спровадить лазутчика ударом ноги в ночной полет. Такое действие должно было, по мнению стрельца, существенно увеличить скорость вражьего падения и более основательно впечатать его тело в землю.
