— Лучше. Подпираешь краешек носа, задираешь немного вверх и громко восклицаешь: а ну не вешаться!
Это была глупая шутка, но Георг невольно заулыбался, а потом и засмеялся, как только подобное оруженосец продемонстрировала на себе.
V
Наказали меня сурово, - обо мне не вспоминали. Уже был август, а Гарольд и Перу исчезли, и мои просиживания у забора ни к чему не приводили. Никого не было. Яблони отцвели, завязались плодами, травы поднялись высоко и стали потихоньку сохнуть и наполнятся своими семенами. Но раз я еще здесь, раз я по-прежнему Майя, значит, история не кончилась. Плохо только то, что по всем законам для второстепенных персонажей не полагается много действий и много деталей. Так вот и выходило, что в моей квартире я не нашла семейного альбома, мама работала без выходных и общение у нас не очень-то клеилось, комнату я не смогла привести в порядок, - все отваливалось, отклеивалось, исчезало, и я изо дня в день засыпала в серой пустоте. Ни в одной записной книжке не было ни одного телефона знакомых или родственников. И я делала выводы, что у меня нет друзей. Мы с мамой одни на всем белом свете.
Исправно ходя на работу, ждала, что что-нибудь случится и там. После работы мчалась к больнице. По ночам просыпалась и выходила на балкон, каждый раз обманываясь, что кто-то позвал меня с улицы по имени.
Я ждала, и читала только журналы с кулинарными рецептами. Книг дома было мало и все тоже по домоводству, библиотеку в городе найти не могла, как ни старалась, а в прочих журналах и газетах печаталась либо чушь, либо то, что я прочитать не могла, - то шрифт расплывался, то абракадабра из букв, то иностранный язык.
Я прекрасно понимала, что обо всем об этом несговорчивый мир сов скажет одну только фразу: прошло два месяца. Или два года… или просто: прошло время. Но как мне выдержать это?
В очередной вечер просиживания в траве у забора, я смотрела, как солнце потихоньку садится за стройку и начинает просвечивать сквозь оконные дыры. Так красиво и заброшено. Создавалось впечатление, что оно прохаживается с этажа на этаж, присматривая себе квартирку.
— Ай, сахаринка, какими судьбами?
— Перу! — я кинулась к нему, и готова было обнять, но остановилась, потому что лицо его было строго, а руки он завел за спину. — Здравствуй, Перу…
— Скажи мне спасибо, что я твой друг…
— Спасибо.
— Язык бы тебе оторвать, негодяйка.
— Прости.
— Давай посидим.
Страж сел лицом к забору почти вплотную к нему и полностью утонул в траве. Я устроилась рядом.
