— Я думал, ты ушла насовсем.
— Признайся, за прошедшее время ты думал, что меня вообще нет, и я тебе привиделась.
— Думал.
— Так ты не ответил на мой вопрос. Любишь жизнь?
Георг перевел взгляд на редкие звезды.
— Да.
— Ты ведь в день приступа решил, что хуже этой жизни, как у тебя, ничего нет.
— Ну, думал.
— Это называется осадой крепости, малыш.
Георг снова вернулся взглядом к глазам Оливии.
— Каждый человек сов ценит жизнь. Ценит ее, не смотря ни на что. Любит каждое ее проявление. Чувствует счастье бытия не оттого, что эта жизнь бурна страстями и приключениями, наполнена высоким смыслом или благородной задачей, а оттого что дышишь. Я есть, - шепчет тебе каждая клеточка. Жить - хорошо… а для тех, кто забывает об этом, строят крепости! Сажают глупца за стены, лишают воды, еды и близких! И держат осаду так долго, пока такой дурак не поумнеет, и не сдастся на милость победителю. Разве ты ценил каждое утро, когда просыпаешься? Разве ты замечал, как замечательно, когда мама улыбается, смеясь над тобой и над тем, как папа хмурится над твоей задачкой по физике, пытаясь помочь и объяснить? Разве ты замечал, какая вкусная каша в тарелке? Какой теплый дождик на улице? И как здорово ходить по линолеуму босиком?
Прежде Георг бы опустил голову, и уши бы покраснели, потому что строгий тон Оливии звучал ужаснее всех учительских выговоров вместе взятых, и от одного только голоса хочется сквозь землю провалиться. А теперь мальчишку это нисколько не смутило. Он по-прежнему смотрел оруженосцу в глаза, спокойно слушая ее, не как ученик назидания, а как пересказ из собственных размышлений в больнице. Только там он вспоминал другие вещи, но суть была той самой.
— О, — прервалась Оливия, заметив все перемены — да мы с тобой на равных. Ты подрос, малыш.
Она соскочила с перил, встала напротив него, и Георгу пришлось задрать голову. Девушка сосредоточено перекапывала ему взглядом душу, будто выискивая нечто, что он запрятал и завалил подальше от посторонних глаз. Потом растрепала мальчишке отросшие волосы на макушке и очень тихо сказала:
— Только детство не потеряй…
— Ладно.
— Балда ты, а не воин.
— Это еще почему?
— Я же серьезно. Я не только о том, что сейчас говорю, но и о твоей взрослой жизни.
— Я не доживу.
— Я же говорю - балда. Я тебе в подарок принесла волшебную палочку.
Он только плечом повел: мол, я так и поверил. Но Оливия, правда, протянула ему похожую на незаточенный карандаш палочку.
— Желания загадывать?
