— Хорошо, пусть дар, но за что?!
— Ты не правильно спрашиваешь, раз уж тебя так начал мучить этот смысл. Не “за что?” а “Зачем?”… — Оливия провела ладонью по его щеке, — а на это я с удовольствием отвечу — чтобы стать рыцарем.
Георг задумался. До чего легко перемена одного похожего вопроса на другой изменила смысл. Это плата наперед, за все то счастье, которое будет ждать его после. Чтобы потом, в нормальном и здоровом будущем с ним уже никогда ничего плохого не случалось.
— И разве это все? Всего три дня, а дальше как?
— Мне пора, — Оруженосец накренилась вперед и полетела вниз.
Он в первую секунду застыл, но скорость ее падения была такой маленькой, что стало ясно, - это полет. Девушка исчезла, а он у открытого окна стоял и смотрел на город. Густые сумерки. Теплый ветер доносил запах цветущей черемухи и гудение дороги. Странное было прощание. Он так до конца и не верил.
Поверил, когда прошла неделя. На улицу он выходил редко, только когда кто-нибудь из родителей был дома, сидел на лавочке. Играть его больше не звали. В комнате, изо дня в день, он смотрел в окно, читал неинтересные книжки, смотрел неинтересные передачи по телевизору, и думал, что его жизнь становится болотной трясиной. После пережитого, после сказочной страны сов все стало тихим и медленным, как течение реки на равнине, бездейственным. Георгу все опротивело.
Когда минула еще неделя, и заканчивался май, мама в честь маленького праздника, - его именины, испекла на завтрак творожную запеканку, взяла отгул, и они вместе сходили в детский парк. Ничего мальчишку не радовало. И это была не скука. Вся эта видимость разнообразия была обманкой. Раньше у него было столько дел, - школа, бег, друзья, приключения. А теперь только вот в парк один раз сходили, а потом опять болото. Оливия больше не придет, она вытащила его из колодца, вооружила надеждой и избавила от чувства одиночества, но теперь его сердце захватила в плен… не скука. Нет. Георг по возвращению, вечером, лежал на диване и подыскивал подходящее слово. Оно никак не отыскивалось, и приходилось вспоминать все прочитанное когда-то, чтобы попробовать выразить мутное чувство словами. Ему даже захотелось сесть и написать сочинение на эту тему, как в школе их заставляли раскрывать образ героев. Только он бы раскрыл образ вот этого, не скуки, а… чего?
— Зачем я тогда живу, если я ничего не могу делать? — стоило Георгу взглянуть на стену, где прямо к обоям иголочкой были приколоты его призовые дипломы, как он спросил вслух самого себя.
