— Ма-а-м! — после душа я завернулась в полотенце, рассчитывая надеть сухую одежду вместо сырой, но оказалась не в состоянии решить такую простую задачу с таким сюрпризом, — у нас ремонт?
— С чего ты взяла?
— А где?..
— Я только сложила в наш шкаф чистое пастельное белье, постели на смену. И футболки твои тоже там, все отгладила.
— А комната?
— Я с самого детства не могу тебя приучить к порядку… сама превратила ее в бедлам, а теперь “мама”. Как уберешься по-человечески, так и сможешь не падать в обморок на пороге. Это же склад хлама, а не комната девушки, — и махнула рукой, указывая на мнимый беспорядок.
Хотя, это для меня он был мнимый, а моя мама понимала все правильно.
— Хорошо.
Что бы это значило? Первые загадки с самого порога, а ключиков с ответами пока нет. Рано еще. После ужина и теплого чая, села на убогий диван в своей комнате, поджала коленки и стала разбирать сумку. Вторая тайна, не затягивая долго с появлением, решила добить этот день странностями: я нашла письмо.
“Ты прости меня, но только после того, как я встретил нашего ангела, я понял о себе все. Что я трус, что я подлец, что я никогда уже не могу исправить содеянного и повернуть время вспять. Но она меня простила. Прошу и тебя об этом. Пойми.
Когда ты получишь это письмо, меня уже не будет в живых. А набраться смелости, чтобы встретиться с тобой и посмотреть тебе в глаза, у меня не получилось. Если вы когда-нибудь встретитесь, ты все поймешь.
Отец”.
Выходит я, Майя, наполовину уже сирота. Спасибо, милый мир, за “подарок”.
Утром, после звонка будильника в соседней комнате и торопливых сборов мамы, спешащей на работу, я поднялась, умылась, час бесполезно прошаталась по квартире, разглядывая вещи. На завтрак был чай, а ничего другого мне и не хотелось: я предчувствовала, что дома оставаться ни к чему. Приключения не постучатся в двери этой квартиры, не войдут и не накуролесят всякого. Дом для меня всегда был и остается оплотом спокойствия, тихой гаванью, той самой “крепостью”, где укрываются от бурь и волнений. Ждать здесь не имело смысла.
Как только стукнуло восемь утра, я нацепила джинсы с футболкой, сунула ноги в сандалии, деньги в карман, и вышла “на встречу”.
Пространства было много. Я так успела отвыкнуть от него, с тех пор, как город напичкали большими и маленькими постройками, магазинами, киосками, рынками и большими торговыми центрами. Каждый кусочек земли застраивали, притыкаясь к торцам жилых домов, снося спортивные и игровые площадки. А теперь пространства было снова много… полупустующие улицы были заполнены только транспортом и редкими пешеходами из разряда тех, кто по каким-то своим причинам не был на работе или в школе. Машин было мало. Красные и оранжевые автобусы в большом количестве, как дирижабли, проплывали от остановок до остановок. Между домами и дорогами огромные газоны с двумя рядами берез, высокая трава, запыленная у обочины. Вместо пустырей тоже газоны с пятачками забетонированных площадок, где, как в крохотном городке, по своему правилу располагались, - горка, карусель, лазилки, выгнутые верблюжьими горбами, стол для тенниса, где вместо сетки посередине была впихнута в щель доска, оторванная от одной из синих полинялых лавочек. Все в белых, почти отцветших одуванчиках, и подорожнике.
