— Георг, не сдавайся, малыш. Другие сложили руки и закрыли глаза. Если ты хочешь домой, то ты будешь дома: через секунду станет тепло, ты окажешься в своей постели, не будет ни тяжело, ни страшно. Но я прошу тебя, - не уходи.
Да кто она такая Георгу? Ни мама, ни сестра, так, - незнакомая тетка, поймавшая его за шиворот во дворе. Мальчишка представил себе свою уютную комнату, и больше всего на свете захотел оказаться именно там, а не здесь, - в траве и грязи, лежащий ногами в наполовину затопленной разрытой могиле. У сердца уже потеплело, запахло глаженой наволочкой и мамиными духами. Скрипнула дверь, - он слышит, и вот-вот родной до боли голос скажет: солнышко, с добрым утром…
Девушка скорчилась, видя, как смыкаются у него веки:
— Спокойной ночи, Георг…
— Мама, ты же должна была сказать “с добрым утром”… и про солнышко…
— Солнышка нет. И я не мама.
От мальчишки ушло все ощущение тепла, он задрожал от ночного холода, так и не вернувшись домой. Сполз обратно, как костлявый мешок, и почти по локоть опустил руки в густую земельную жижу. От кинжала не было проку, но он все вгрызался и вгрызался им в дно, делая воду все более густой, и ничего не вычерпывая наружу. Наконец металл стукнулся об плотную поверхность, он отпустил рукоять и пальцами стал выковыривать продолговатый короб из грязи.
Это был настоящий гроб, только детский. Длинной с его рост и тяжелый, так что вытащить его Георгу показалось еще трудней, чем выкапывать.
— Нужно его открыть.
Пришлось снова найти кинжал, поддеть им гвозди, приподнять на щелочку край…
— Там я сам мертвый, да? — он поднял измученные глаза на оруженосца, не решаясь увидеть труп, ни свой, ни даже чужой. — Или там мертвая девочка?
— Почему?
— Потому что надежда.
— Почему ты думаешь, что там кто-то мертвый?
Это недоумение его успокоило.
— Это ведь сказка, правда?
— Конечно, только подожди, — она продела ему под мышкой ремешок и закрепила на плече маленькие ножны. — Это для кинжала. Видишь, какая гравировка на лезвии?
— “Надежда Георга”!
— Для ближнего боя. Когда ничего больше не останется для защиты, а враг подойдет слишком близко, так, что будет дышать тебе в лицо, ты сможешь убить его им.
— Спасибо.
— Это твоя заслуга, мой господин.
Под крышкой было пусто. Один воздух. Оливия попросила его закрыть глаза, обняла ладонями за щеки, поцеловала в лоб, и раздался ласковый мамин голос:
— Солнышко, с добрым утром.
первым добрался до фонарика.он первым добрался до фонарика.ла, даже не намекая на то, что вперед, - пока я заглядывала в одну нишу, он успевал обой
