Он успел по нескольку раз вернуться мыслями к тем сценам в темнице, которые видел вчера, и каждый раз не находил привычного чувства ненависти к учителю или к врачу. Георг никогда не ругался, как старшие школьники, просто язык не поворачивался, а теперь у него легко получилось послать всех этих виновников по давно известному адресу, и две кровососущих летучих мыши отцепились от его шеи с противным визгом.
— У меня начинается новая жизнь!
Добросовестно позавтракав утром, и не отказавшись от обеда, он так обрадовал родителей, что они позволили ему вечером немного погулять во дворе, когда жаркое солнце спадет, и воздух посвежеет. И теперь он дожидался этого вечера, как какого-то особенного события. На улице он не был сто лет, даже не помнил, когда последний раз.
— Только со двора никуда, чтоб я тебя видела.
— Конечно, мам.
Георг вышел, сел на лавочку, помахал маме, выглянувшей в окно, и осмотрелся. В свое время он настолько хорошо знал здесь каждый уголок, что при игре в прятки его никогда не могли найти. Сейчас одна большая компания разновозрастных детей, как раз спорила, кому все-таки начинать считать, а кому разбегаться прятаться. Пара возмущенных возгласов, и один мальчишка отвернулся лицом к дереву, а остальные кинулись врассыпную. Через час игра наскучила. Нашелся мячик, и “вышибалы” сменяла “лягушка” или “бордюрчики”. Настроение Георга начинало таять, как мягкое мороженое и соскальзывать с палочки. Ему с ними не бывать.
— Эй, ребята, Жорка вылез! — один из бывших знакомых заметил его на лавочке, накрытой густой тенью сиреневых кустов.
— Жорка, привет! Айда к нам!
Он посмотрел на окно квартиры, и решился покинуть свой пост.
— Привет, — прозвучало и радостно и робко.
— Че ты там засел, давай поиграем. Нам как раз не хватает для ровности в команде одного, — бойкий пацан из соседнего подъезда успел даже загореть. Он переехал сюда около трех лет назад, был старше Георга на год, и навсегда стал в дворовой компании лидером. — Будешь у них за “попрыгунчика”.
— Жорка, а ты уже выздоровел? Мне твоя мама сказала, что ты болеешь.
Георг удивился и весь потеплел: девчонка, ее звали Юна, спрашивала о нем. И даже знала, что он болеет. Немного поежившись, он безразлично двинул плечом, и сказал:
— Да так, ничего серьезного.
Они не знали, что он уже второй год не посещал школы. Все учились в ближайшей, а он из-за своих выдающихся спортивных способностей был записан в элитную, за несколько кварталов от дома. Здесь вообще мало о нем знали, да и в целом не так часто общались. У Георга постоянными друзьями были больше одноклассники, чем соседи по двору, но теперь он с радостью принял приглашение в игру. Ведь ему лучше, так он убеждал себя, он справится.
