Поскольку компас был у меня, я шел впереди всех, как бы прокладывая трассу. Джавад обычно шагал вслед за мной, а если позволяли условия - рядом. И вот когда мы с ним, продравшись сквозь очередную полосу высокого кустарника, остановились на маленькой лесной полянке, чтобы передохнуть и дать возможность подтянуться отставшим,'на нас вдруг ринулось из чащи что-то массивное, грозное, стремительное. И только когда оно с ветром пронеслось почти вплотную возле нас, по счастью вовремя отпрянувших в сторону, мы сообразили, что потревожили лосиное семейство и едва не стали жертвой внезапной атаки его главы.
Но и это не было последним испытанием тех злополучных суток. Примерно через час лес кончился. Теперь нам пришлось буквально ковылять по присыпанному снегом осклизлому полю, и после уюта лесной чащи мы чувствовали себя на открытой местности крайне нервозно. Тем более что ночь подходила к концу.
С тревогой и надеждой всматривались мы в горизонт на востоке - не темнеет ли вдали еще один лесной массив, ведь, того гляди, начнет светать. Пришлось прибавить шагу, что, однако, не принесло пользы - теперь мы то и дело теряли равновесие и, уже не слишком соблюдая осторожность, громко проклинали все на свете, падая на скользкую траву.
И вот о радость! Наконец-то чуть в сторонке от нашего курса темным пятном замаячил какой-то перелесок. Укрытие! Теперь мы уже почти бежали, чтобы достичь его затемно. Нам это удалось. Но мы были так поглощены этой задачей, что не обратили внимания на то обстоятельство, что в непосредственной близости от вожделенной рощи, можно сказать, по ее опушке проходила достаточно наезженная дорога. Мы с маху ее пересекли и, пробежав еще какое-то расстояние уже среди кустов и деревьев, удовлетворенно плюхнулись на землю, стараясь выбрать местечко под елкой, чтоб было посуше.
Ух, все-таки успели!..
После всех треволнений этой ночи и изматывающего перехода в темноте валяться вот так под деревом, свободно раскинув руки и ноги, зная, что впереди целый день передышки, было блаженством. Даже голод на время отступил. Но радужное настроение очень быстро сменилось величайшим душевным напряжением. Как только встало солнце, по дороге, которую мы на подходе сюда так легкомысленно перемахнули, хлынул поток немецких войск и немецкой военной техники. Мы решили перебазироваться в глубь перелеска, подальше от дороги, но тут выяснилось, что податься нам, в сущности, некуда. Наш лесок оказался реже и меньше, чем мы думали, и представлял собой в плане треугольник, острая вершина которого упиралась в развилку дорог. Так что немецкие войска как бы обтекали нас с обеих сторон - и с севера, и с юга. Мы сами себя загнали в западню.
