К сожалению, обширные и густые леса попадались нам редко и почему-то преимущественно в темное время суток. А мы как раз стремились использовать ночь для максимального продвижения на восток. Поэтому вскоре основной нашей пищей стали сырые грибы и сырая капуста. Не удивительно, что мы стали маяться животом и даже во время дневок не обретали запаса сил, необходимых для следующего ночного перехода.
К тому же в предрассветных сумерках, когда наступала пора выбрать место для дневного привала, любая сквозная рощица выглядела, как дремучий лес, и легко могла оказаться для нас, жаждущих убежища, роковой ловушкой. Однажды мы уже проявили в этом смысле чудовищную неосмотрительность, за что едва не поплатились жизнью.
В ту ночь нам вообще здорово не везло. Началось с того, что мы наткнулись в лесу на группу окруженцев из разных частей и подразделений. Их было человек десять. Они уже успели переругаться между собой из-за выбора маршрута. Если что и объединяло их в тот момент, то лишь общее состояние беспомощности. Увидав у меня на руке компас, они попросили Фур-манского, который был у нас за старшего, взять их под свое покровительство. Отказать в такой просьбе было невозможно, но, как на грех, это оказался народ сугубо недисциплинированный и своенравный. На марше они громко разговаривали, и никакая сила не могла заставить их умолкнуть, не греметь котелками и не курить. Кончилось это тем, что, когда мы огибали ка-кое-то большое селение, эта публика всполошила тамошний немецкий гарнизон и за нами, хоть и не сразу, устремилась погоня. Все бы ничего - в ночной темноте мы бы легко оторвались от преследователей, но тут невезение снова дало себя знать - вдруг повалил снег, и наши предательские следы привели немцев на опушку леса, как раз в то место, где мы только что нырнули под спасительную сень деревьев.
Конечно, ворвавшись в лес, мы сразу почувствовали себя увереннее. Фурманский даже пытался остановить свое бегущее воинство, чтобы встретить обнаглевших гитлеровцев, явно не собиравшихся прекращать погоню, дружным винтовочным залпом. Но залп не получился. Кроме нас троих да еще одного бойца, никто, кажется, не удосужился выстрелить. Всех неудержимо влекли к себе темные манящие глубины леса. По счастью, лес действительно оказался большущим, и потому немцы вскоре оставили нас в покое.
Мы были уже в густой чаще, когда стрельба позади наконец затихла. Немного отдышавшись, наш не слишком доблестный отряд двинулся дальше. Куда? Все туда же, на восток! По компасу, напрямик, сквозь плотные заросли, которые сулили в этих условиях наибольшую безопасность. Однако именно здесь, в глухой чаще дремучего леса, мы с Джавадом едва не погибли в ту невезучую ночь.
