Со станции ушли – дальше их путь лежал на хутора, где можно было наняться на работу.
Топали до обеда, а потом наткнулись на пару домов, стоящих друг против друга.
Постучали в один из домов. Вышел пожилой, но крепкий, как дуб, мужик, исподлобья глянул на ребят.
– Работы не будет ли? – робко поинтересовался Шурка, а Стёпка добавил:
– Коров можем пасти, только чтоб вместе.
Из другого дома вышел молодой мужик, такой же крепкий, коренастый и очень похожий на первого, и стал рядом.
Батька с сыном, – решил Стёпка и не ошибся.
Мужики-староверы имели крепкие хозяйства и наняли ребят пастушить. Плату и прокорм оговорили, хозяева выдали мальцам обед – варёную круглую картошку в старой щербатой миске, по ломтю хлеба и горлач молока – и оставили на сеновале отдыхать после трапезы.
После еды потянуло в сон, но дремали ребята недолго.
– Шур, – позвал Стёпка друга, когда солнце стало клониться к закату. – Штой-то мы с тобой на картошку согласились. Домой, чай, осенью. Помёрзнет картоха-то. Не довезём.
Шурка почесал затылок: полпуда зерна и полпуда картошки за весь сезон за каждую корову уже не казались ему подходящей оплатой. А ну как морозы?! Картоха пропадёт, задарма, выходит, работали?!
– Обмишулились мы, – согласился он с другом. – Неча будет домой везти. Да и хозяева…
– Ага, – поддакнул Стёпка. – Хозяева – староверы, не иначе. Нами гребуют. Нос воротят, того и гляди, еду начнут кидать, как собакам. Не-е-е, уходить нам надо. Дальше пойдём. Не останемся, небось, без работы.
– Пойдём, – согласился Шурка, и ребята стали собираться.
Слезли с сеновала, объяснили вышедшим из дома мужикам, что за картошку работать не могут – не довезти, и ушли.
Лес тянулся и тянулся. Наступала ночь, и мальчишки уж было решили, что и ночевать придётся в этом бесконечном лесу, как вдруг между деревьями мелькнул огонёк.
Дом был большим. Хозяин разговаривал на смеси белорусского и польского языков, но мальчишки его понимали. Пан объяснил им, как дойти до длинного здания, где живут рабочие. Рядом – дом пана, который наймёт их и накормит.
К ночи добрались, но нанялся на работу один Стёпка. Шурке надо было идти на соседний хутор, но переночевать ему разрешили, накормили обоих и объяснили, как добраться до другого хутора.
Утром хмуро и с опаской прощались. Хозяин уверил, что отпустит раз Стёпку, чтобы он проведал друга, и Шурку хозяин тоже отпустит разок на побывку. Пришлось поверить. А что ещё оставалось?!
На душе кошки скребли, страшно оставаться поодиночке среди чужих, но друзья держались. Расставаться им, конечно, не хотелось, но и дальше искать работу сил не было: чуть не треть месяца бродят. Этак и без заработка домой пойдёшь, а есть-то что зимой?
