Посидев за чаепитием около получаса, я стал собираться домой, клятвенно пообещав завтра же принести записи Клячкина и еще нескольких любимых мною бардов. Так бы я и ушел от Наташи в тот вечер, если бы она, как говорила потом, не решила в знак благодарности поцеловать меня на прощанье в щеку. Я же, увидав, что любимая мной девушка тянется губами к моему лицу, в меру своей «испорченности», понял это абсолютно по другому, схватил ее в охапку и стал покрывать поцелуями ее лицо и шею.
Дальше говорила только Наташа:
– Игорь, прекрати немедленно! Перестань!Ну, пожалуйста, перестань!Это не правильно ! А будь что будет ! Да, да, да !
Когда же я на руках нес ее к дивану, она шепотом сказала мне на ухо:
– Только ты учти – я еще никогда не была с мужчиной.
– Если ты думаешь, что я был с женщиной, то глубоко ошибаешься. Ничего разберемся.
И разобрались.
Я ушел от теперь уже моей Наташи через три часа, абсолютно счастливым человеком.
С этого и начался наш школьный роман. Мы виделись с ней два, три раза в неделю – по средам, когда у Наташи в училище было только три пары и по субботам или воскресеньям. Шифровались страшно. Она жила недалеко от нашей школы, где часто на улице или во дворе можно было встретить знакомых и я пробирался к ней непрерывно оглядываясь по сторонам. В выходные же дни мы часто выбирались подальше за город, особенно часто мы ездили в Павловский парк, где находили отдаленную скамейку и в тени деревьев целовались на ней. Поскольку на взгляд мы были ровесниками, мы не опасались редких прохожих, иногда проходивших мимо нас и с улыбкой наблюдавших за очередной влюбленной парочкой.
Особенно нам понравилась небольшая скамейка, расположенная за деревьями на холме, откуда открывался прекрасный вид на пруды и дворец. Мы называли ее «наша целовальная скамейка».
Наташа все время боялась, что кто-нибудь узнает о наших отношениях:
– Тебе-то ничего не будет, это ведь я совратила малолетнего школьника. Меня же сразу выпрут из училища с волчьим билетом и не возьмут в школу даже в качестве уборщицы, а учить маленьких детей я хочу, наверно, с шестого класса школы и не представляю свою жизнь без этого. Это в лучшем случае, а если твоя мама заявит на меня – то могут и посадить.
Ну, за свою маму я был абсолютно уверен, она никогда в жизни не сделала бы этого, ведь она любила меня и не смогла бы сделать ничего против любимого мной человека.
Так прошел почти ровно год.
Наступил день выпускного бала по случаю окончанию школы. К этому времени Наташа тоже уже сдала экзамены, стала полноправной учительницей первых – третьих классов и получила распределение в соседнюю восьмилетнюю школу.
