Мы посидели еще минут пять и я стал мысленно собираться на выход, не зная какой придумать предлог чтобы остаться подольше. Вдруг на полочке, где стояло несколько книг, я увидел зелененький четырехтомник Есенина – моего любимого поэта, страсть к стихам которого мне привил дед, работавший старшим мастером на заводе, но собравшим за свою жизнь огромную библиотеку. Я спросил Наташу:
– Вы любите Есенина?
– Да это мой самый любимый поэт!
– Но это и мой любимый поэт, я знаю его почти всего наизусть. Не верите? Давайте поспорим, что я смогу пол часа читать наизусть его стихи ни разу не повторившись.
Наташа заинтересовано посмотрела на меня и спросила:
– На что спорим?
– Если выиграю, то я Вас поцелую, а если нет – выполню Ваше любое желание.
Наташа засмеялась:
– Хитрый ты однако, ладно поцелуешь, но только в щечку, а если проиграешь – сходишь в магазин. Я собиралась после школы за продуктами, но видишь, как получилось, а в доме шаром покати.
Я с радостью согласился, так как совсем недавно выиграл такой же спор у своей двоюродной сестры и бесстыдно забрал у нее два билета на концерт «Городницкого».
– Засекайте время, я начинаю!
И я начал читать своего любимого Есенина, я мог читать его и дольше, так как одно время буквально бредил его стихами, особенно персидским циклом и «Москвой хулиганской». Время прошло незаметно и вот Наташа сказала:
– Все, сдаюсь! Выиграл!
Я подошел к вновь зардевшейся Наташе, нагнулся и осторожно поцеловал ее в щеку, а потом сказал:
– А сейчас я сбегаю в магазин, давайте деньги и список того, что надо купить.
Получив не очень длинный список необходимых продуктов и деньги на их приобретение, я вприпрыжку бросился в магазин, благо он был через дом от нас. Быстро закупив все, что просила Наташа, я в кондитерском отделе купил небольшой тортик весь покрытый толчеными орехами.
И на вопрос:
– А тортик зачем?
Весело ответил:
– А чтобы Вам было не так грустно и горько болеть!
На самом деле у меня был другой расчет, который полностью оправдался.
– Ну тогда давай пить чай, произнесла Наташа, и я конечно сразу же согласился.
Я сходил на кухню, вскипятил чайник, и мы сели пить чай с тортом и баранками, которые нашлись у Наташи в буфете. Во время чаепития мы болтали о разных пустяках и я с каждой минутой все больше убеждался в том, что наши вкусы почти полностью совпадают. И она, и я зачитывались Ремарком, любили джаз и обожали авторскую песню, Кукина и особенно Клячкина, чем я сразу воспользовался, пообещав принести запись его последнего концерта в «Клубе самодеятельной песни». Как-то незаметно в середине разговора мы, вернее я, перешел на «ты» и Наташа молча это приняла.
