Когда письмо и ответ на него, коротенький и обтекаемый, дошли до Селезневой, она с досадой подумала: «Разве можно так относиться к Адриану Филипповичу? Он вызвал нас на серьезный разговор, а мы отделываемся отпиской. Да и я тоже хороша, — упрекнула она себя. — Сколько времени прошло, и не удосужилась навестить старика…»
Вера Михайловна взяла письмо и пошла к Жерновому.
— Вы читали? — войдя в кабинет и показывая лицевую сторону конверта, спросила она.
— Это вы о Штине?
— Да. Это же в своем роде продолжение разговора на нашем активе. Штин пишет в конце, чтобы прислушались к человеку пенсионного возраста, не желающему уходить на пенсию. И просит приобщить его письмо к протоколу актива.
— Да-а? — удивился Жерновой. — А что там такое?
— Он не согласен со многими пунктами вашего доклада. И не согласен, скажу вам, по коренным вопросам.
— По Штину получается, что он во всем прав, а мы с вами ошибаемся? Не слишком ли старик много берет на себя?
— По клеверам он, безусловно, прав, — заступилась Вера Михайловна. — В этом году мы уже многое недобираем в кормовом балансе-. Что же касается увеличения посевов ржи, то надо и впрямь прикинуть, как у нас обстоит еще с техникой. Сумеем ли такую огромную площадь засеять в сжатые сроки или протянем до конца сентября? А сентябрьская рожь, как говорят, — семена на семена помножь…
Жерновой, откинувшись на спинку кресла, покуривая, слушал Селезневу и. стараясь скрыть нарастающее недовольство, думал: «В прошлый раз на бюро за Дружинина вступилась, сейчас — за Штина. Чего доброго, и в этом вопросе Янтарева возьмет в союзники». Глаза его потемнели. Выпрямившись и расправляя плечи, он кинул недокуренную папиросу в пепельницу и сказал:
— Не-ет, товарищ Селезнева, на поводу мы не пойдем!
— У кого, у науки?
— Не извращайте — наука без опыта мертва.
— Согласна — мертва. Но каким вы научным доказательством или опытом можете подтвердить, скажем, сплошную выпашку клеверов в наших условиях? — спросила твердо Селезнева и пристально, почти в упор, взглянула в широкое, с крепкими литыми скулами лицо Жернового.
Тот недобро усмехнулся:
— Ну, знаете, я уже достаточно наслушался об этом от Янтарева.
— И Янтарева мнение надо учитывать, и профессора Штина… И многих, многих других, прежде чем решать.
— Учитываем…
— Не всегда. Взять хотя бы докладную Дружинина об известковом туфе на Вертячем болоте.
— Да оставьте вы свое Вертячее в покое1
— Нет, Леонтий Демьянович, оставлять нельзя. Это редкостный природный дар.
