Офисный серпентарий
Я сижу в комнатушке, называемой кабинетом. А точнее это проходное место, промежуток между комнатой, в которой трудятся коллеги женского пола и работаю я. Пишу статьи для журнала. Тематика издания от меня далека – медицинская, но за хорошую зарплату я пашу на нелюбимой работе. И не думаю о счастливых элементах пазла.
Бабские коллективы, наверное, бывают разные, а у нас классический. Настоящий серпентарий. Редакция это – Гульнур, которую муж, достал своими загулами, Альфия – у которой ипотека, мать алкоголичка и любовник актер, и смазливая студентка Анечка, приехавшая из Дюртюлей покорять Уфу.
Наш серпентарий любит в обед собираться в общем кабинете на чаепитие. Отказаться от этого ритуала сложно. Нельзя отделяться от коллектива.
К нам в редакцию каждый божий день заходит полненькая, большого роста – Маша, у которой на голове химка, делающая ее голову огромной и несуразной. Громкая Маша плюхается на стул и выкладывает на стол пряники. Пряники уже давно засохли, и ими можно забивать гвозди, но она почему-то все время таскает их с собой. Сама она их не ест. Зачем? Ведь Альфия приносит домашнюю выпечку, а Маша любит мучное.
––Машка, какая ты миленькая с этими кудряшками, – ласково говорит Альфия. Сама Альфия – женщина сорока лет выглядит на все пятьдесят. Она, как и я ненавидит свою работу, но ипотека куда важнее самореализации.
Маша рассказывает, что муж купил билеты в Турцию и подарил кольцо на годовщину свадьбы.
– Какие же вы молодцы, – улыбается узкоглазая Гульнур . Ее муж может подарить ей в лучшем случае астру с городской клумбы, ведь он все деньги тратит на неузкоглазых блондинок.
– А ремонт уже начали делать? – вопрошает Альфия с наигранным интересом.
– А мы уже сделали, – отвечает Маша. – Мой бригаду нанял и сделали вот.
Анечка глупо заливисто смеется : «Маша, как хорошо, а я вот в общаге с тремя девками живу, спать не дают, стервы…»
Я утыкаюсь в свой кофе – горький, без сахара. Кофе без молока и сахара – честный напиток. Ничего лишнего – горечь и темнота.
Маша щебечет и поглощает домашнюю выпечку Альфии. У нее и в правду все так замечательно, что даже верится с трудом. Бывает ли так? Но Маше нравится говорить о своих победах, о своем распрекрасном муже-волшебнике.
– Ну, за работу, – восклицает Гульнур, и со звоном ставит чашку на стол– этот звон, как сигнал для Маши – уходи.
– А пряники вам оставить, девчонки? – интересуется Маша.
– Нет, ты что забери, – отвечает Гульнур, садясь за компьютер.
