Всякому, кто знал и работал с Саймоном, упомянутая затея показалась бы совершенно невероятной. Известной всем особенностью этого человека было его необыкновенной силы нежелание делать или говорить вещи, которые он считал “бессмысленными”, причем “правила отбора” в подобных случаях принадлежали только и исключительно ему, Белкину. Эксперименты и тесты Саймона следовали хорошо продуманной безошибочной логике, исключающей любое “хулиганство” a la Димка Гольдман (тот как раз любил “подурачиться”, попробовать что-нибудь наобум, ссылаясь – и не без оснований – на многочисленные открытия, сделанные “случайно”, по ошибке и тому подобное). Абсурдность сегодняшнего теста, таким образом, показывала, как глубоко погрузился наш бедный изобретатель в бездну отчаяния, и в некотором смысле была попыткой опровергнуть необъяснимость предыдущих отрицательных результатов с помощью другого абсурда. Таким образом, и в этом действии Саймона просматривалась определенная логика, которую он не хотел признавать.
Загрузку нелепого recipe производил, как обычно, Гольдман. Любой из бессловесных техников мог сделать это ничуть не хуже, но Саймон придерживался принципа “ответственности”: по-простому, в случае ошибки ему значительно легче было наорать на Димку, чем на бессловесных “китайчат”. Впрочем, вероятность ошибки при загрузке была ничтожна: Димка вполне понимал серьезность момента и на работе уже давно появлялся трезвым и подтянутым. Убедившись, что внутренние показания камеры синтеза достигли требуемых значений, Димка начал осторожно вводить программу теста, сверяя каждый шаг с написанным от руки черновиком Саймона; последний при этом нервно вышагивал взад и вперед перед небольшой доской, стараясь не смотреть через плечо коллеги и яростно грызя остаток карандаша. Закончив ввод программы, Димка еще раз проверил последовательность операций и пригласительно махнул Саймону, спрашивая окончательное добро, на что тот, скривившись, отмахнулся в смысле “верю, запускай!”. Доктор Гольдман нажал кнопку “пуск”, и процесс пошел.
Полная процедура синтеза “слойки” занимала три часа. Обычно исследователи использовали вторую камеру-центрифугу для параллельного теста с теми же параметрами, но в данной ситуации необходимости в этом не было: ничего мало-мальски полезного Саймон не ожидал и внутренне уже ругал себя за отступление от “осмысленности”. Наблюдать за прохождением процесса поручалось Чангу и Вангу, которых, в свою очередь, контролировали Димка и “сам” Белкин. Сегодня можно было от дополнительного контроля отступить, и Сай поверг Димку в полное и приятное удивление, предложив ему на время эксперимента выйти “наружу” и прогуляться до ближайшей кофейни, заслуживающей своего титула качеством предлагаемого напитка. Оставив обычные инструкции Вангу, Димка скинул лабораторный халат, надел свою модную курточку и проследовал за хмурой спиной начальника к выходу. В приемной президента Юджина Майя, улыбаясь, слушала указания склонившегося над ее столом шефа, параллельно отвечая на разнообразные телефонные звонки, большая часть которых производилась бессовестными теле-маркетерами, втюхивающими свои продукты и сервисы. Увидев ученых, Юджин приветственно им махнул и дежурно спросил – пошутил:
