Общение с Гоголем привело меня к тому, что теперь я говорю такие фразы: двусмысленные, манерные и непонятные. Но мне нравится его способ рассказывать истории. Теперь, моя очередь усыпить слушателя потоком слов, невнятных по отдельности, но вместе составляющими прекрасную мозаику человеческой судьбы.
Я пригубил пива из банки, поставил её обратно и долго не вспоминал о её существовании.
– С чего бы мне начать…
Мысленно, я вернулся в нашу туалетную курилку. Штефан уточнил:
– Ту самую историю о том, как ты на несколько дней отправился в поход с турклубом?
– Да, отличная была поездочка. Жаль, что тебя не было с нами. Впрочем, тебе бы там вряд ли понравилось. Сейчас узнаешь почему.
– Не могу дождаться.
Для начала, наше путешествие было не совсем походом. Это слово сразу навевает мысли о длительных переходах с тяжеловесными рюкзаками на плечах и стремительной смене локаций. А мы, по сути, всё время провели на одном и том же месте. В сорока километрах от Никополя есть чудесная земля, где вода стекает по скалам, а невиданные просторы теряются в зарослях высокой травы. До реки Каменки мы доехали на автобусе, спустились вниз, к скалистым уступам у самого его подножия, где и разбили лагерь, прямо у маленького водопада. Раньше, вся эта территория была дном этой реки, но за тысячелетия, она стала мелководной. Легко было представить, как одно небольшое наводнение возвращает воде отвоёванные у неё землёй территории. Возможно, это произойдёт века спустя после нашей смерти. Так или иначе, мне было приятно думать о нашей поездке как о дум-туризме на минималках.
В туалете роль пепельницы играла жестяная банка «Бычков в томате», и с ней она справлялась лучше, чем у нас получалось изображать из себя греческих богов. Я раздавил окурок об кучку из других бычков от сигарет, уже лежавших в ней. Глядя на Штефана, я пытался прочесть его мысли. Да, его внимание полностью занимал не я, не река из моей истории, а только концерт. Для меня – это всего лишь забава; для него – намного больше, чем для всех нас вместе взятых.
В сотый раз я стал прокручивать в голове калейдоскоп событий, произошедших за те несколько дней. Каждый раз, я рассказываю совершенно другую историю – невозможно повторять её раз за разом одинаково, по крайне мере, у меня это точно не получится. Вчера, я рассказал Штефану её лучший вариант. Теперь, мне хочется, чтобы он вспомнил его во всех подробностях, будто я рассказываю эту историю вновь и вновь. Время в курилке – самая непостижимая материя. За несколько мгновений, он способен пережить те три дня на реке так, будто всё это время находился там со мной.
