– Рассказывала, – пробурчал Михаил.
– Справедливость – это истина, правда. Она не доступна для сиюминутного понимания. Иногда проходят десятилетия, а то и сотни лет, прежде чем эта правда найдёт реальное отражение в умах людей. Так было, так есть, и так будет всегда, – убеждённо сказал отец. – Справедливость, как и равенство между людьми, нельзя развесить на весах, а затем поместить в головы обиженных и обидчиков. Не существует в мире такого весовщика, который бы справился с подобной задачей. У каждого человека своя правда, и справедливость люди понимают по-разному.
– Поражаюсь я твоим умозаключениям, батя, – с оттенком восхищения в голосе сказал Михаил. – Четыре класса образования, а льётся из тебя, как из уст мудрого философа.
– Ну, коли так, тогда давай, исповедуйся перед отцом, чем тебе не угодили отцы-командиры?
– Почему ты думаешь, что мне в душу плюнули офицеры, а никто другой?
– Э-э, сынок, будто я тебя не знаю. С рядовым матросом ты бы разобрался без советчика, я ничуть не сомневаюсь в этом. А тут, видать, твоё сердце ошпарил кипятком кто-то из командиров.
Михаил с грустью взглянул на темнеющий горизонт, словно где-то там, в сером мареве небес находился тот самый невидимый советчик, который мог бы подсказать ему в эту минуту, как поступить. Стоит ли делиться с отцом о своих терзаниях после возвращения из Египта или же умолчать, сделать вид, что с моральным духом у него всё в порядке? Что никто не плескал на его сердце кипяток, в душу ему никто не плевал, а сам он не посыпал себе голову пеплом.
– Да, батя, было дело, – решился на откровение Михаил. – Хреново со мной обошлись. Я ведь не зря сначала умолчал о медали. Скверное настроение у меня становится, когда я её вижу. Потому и лежит на дне сумки.
– Вот те раз! – воскликнул с удивлением отец. – Ну, ну, рассказывай давай, в чём собака зарыта!
– Эта медаль вроде моя, и вроде как не моя…
– Что за ерунду ты несешь? Что значит: вроде как не моя. Есть удостоверение, номер медали, указ, в котором чёрным по белому прописано, за что ты награждён, что не так-то?
– Понимаешь, батя, всё не так просто, как кажется на первый взгляд. Дело в том, что по прибытию на Север, я не попал сразу на лодку. Субмарина, на которой мне предстояло служить, затонула в море. Меня отправили в командировку в Египет. Там шла война между Египтом и Израилем. Я исполнял интернациональный долг, как когда-то ты в Монголии. Случилось так, что по пути на базу наш автомобиль попал под бомбёжку израильской авиации. Водитель был убит, двух командиров, которые были в машине, тяжело ранило. Я спас их, доставил на базу. Ещё сумел сохранить секретные документы и оборудование. Они могли попасть в руки противника.
