Отец слушал, приоткрыв рот от изумления. Руки его мелко дрожали. Ему было страшно от одной мысли, что его единственный сын, его любимец Мишка мог погибнуть, как тот водитель, о котором он обмолвился, мог остаться в песках далёкой и незнакомой пустыни.
– Почему ты сразу мне не рассказал? – спросил отец дрогнувшим голосом. – Матери мог бы не рассказывать – оно понятно, но мне-то почему не доверился?
– Потому что миссия моя в Египте была нелегальной, секретной. На нас даже форма была арабская, без знаков различия. Я и сейчас не имею право говорить с тобой о своей командировке.
– Ну и не говори ничего лишнего, – простодушно предложил отец. – Я всё равно в твоей технике ничего не смыслю. Расскажи мне, что тебя гложет, почему стыдишься своей медали?
– Один из командиров, которого я спас, был военным советником. Большой чин по военным меркам. Он сказал, что я совершил подвиг, и написал ходатайство о представлении меня к ордену Красной Звезды.
– И ты затаил обиду на то, что получил не ту награду? – глядя на сына в упор, спросил отец.
– Нет, здесь всё намного сложнее.
Михаил замолчал, сглотнул накатившийся горьковатый комок в горле, уставился в пляшущие языки пламени. Перед глазами всплыли события двухгодичной давности…
… У капитана второго ранга Афанасьева они с мичманом Матуласом провели оба выходных дня. Хозяин сначала угощал коньяком, потом, когда коньяк закончился, перешли на спирт – «шило». На флотском языке его иногда называют более изысканно – напиток «ворошиловский». Расшифровывается – ворованное шило.
За два дня они проговорили обо всём на свете. Мишка узнал, почему мичман Матулас находится в теплых неуставных отношениях с капитаном второго ранга.
Выяснилось, что у Антонаса был старший брат Вацлав, который проходил срочную службу под командованием Афанасьева. В одном из походов на лодке произошла авария, погибло несколько матросов, одним из которых был брат Антонаса. Ценой своей жизни он спас командира. Афанасьев остался жив.
Виктор Петрович рассказал о своём детстве, которое прошло в деревне. С упоением вспоминал, как ходил в гости к родственникам по случаю престольного праздника в Антыбары – родной деревни отца Кацапова. Как позднее, уже повзрослев, охотился на лося, как отстреливал размножившихся и обнаглевших от голода волков, за что получал щедрое вознаграждение. И как однажды зимой, уже вовремя отпуска, осмелился разбудить медведя в берлоге. Шкура косолапого до сих пор находится в родительском доме, и Михаил, когда посетит их дом, может лично убедиться, что это не просто байка, а настоящий охотничий трофей, который можно потрогать рукой.
