— Что… как… делать… какого. Тыыыы... — я качаю головой, вскидывая руки в знак поражения, когда у меня заканчиваются потенциальные стартеры предложений.
Между его угольно-черными бровями появляется глубокая морщинка.
— Non sembrava Italiano. Doveva essere Italiano? (* итал. «Это не было похоже на итальянский. Это было по-итальянски?»)
Я только моргаю, глядя на него.
— Прошу прощения?
Его губы сжались, рот приподнялся с одной стороны. Мне кажется, или он выглядит странно разочарованным? Его глаза не просто карие, они полны корицы, золота, меда и карамели теплого оттенка. Так как же, черт возьми, они каким-то образом умудряются выглядеть холодными, когда его взгляд скользит по внутренней части машины, останавливаясь на гитарном футляре, который лежит на заднем сиденье. Алессандро пыхтит себе под нос, потом отходит от окна.
— Не важно, — говорит он по-английски.
Парень разворачивается и уходит, его серая футболка, забрызганная дождем, прилипает к спине, а я остаюсь смотреть ему вслед с открытым ртом.
Не важно?
Что это значит?
Неужели я только что провалила какой-то тест? Он спрашивал меня, говорю ли я по-итальянски или что-то в этом роде; я услышал слово «итальяно» два раза подряд довольно быстро. Но чтобы вот так просто сбежать, когда я ничего не понимаю? Это похоже на хреновый ход. Мысленно я высовываюсь из окна и кричу ему вслед под дождем: называю его мудаком и спрашиваю его, какого черта ему было нужно. Но на самом деле я этого не делаю, потому что я трусиха. Чертовски пугливая…
Вот черт.
Он уже развернулся. Возвращается.
Я откидываюсь на спинку сиденья, скользя вниз по кожаной обивке, но затем заставляю себя сесть прямо, когда парень подходит к окну.
— Почему ты не говоришь по-итальянски? — требует он ответа.
— Прошу прощения? Я и не знала, что теперь это обязательно.
— Твоя фамилия Париси, верно? Так тебя называл Клайн.
— Ну и что? — Я не совсем понимаю, к чему он клонит, но его невероятно глубокий голос звучит грубо от гнева. Какого черта он так разволновался?
— Кто? Кто в вашей семье итальянец?
— Могу я спросить, в чем дело, пожалуйста?
— Я пытаюсь осознать тот факт, что у тебя есть родственник итальянец, который ни капельки не учил тебя этому языку.
— Послушай, я не очень заинтересована в этом... культурном позоре или... чем-то еще. Я просто... пойду ... — я начинаю закрывать окно. Нова была выпущена в 1969 году, а это значит, что мне приходиться делать это вручную. Я уверена, что выглядела бы намного круче, если бы могла просто нажать кнопку и заблокировать его электронным способом, но застряла с тем, что у меня есть.
