– Нет ничего плохого в том, что ты убил их, – говорил мужчина глубоким звучным голосом. – Они – лишь скот. Их не нужно ненавидеть или презирать. Просто ты должен понять: они – другие, они – хуже нас. Как думаешь, крестьянин, что забивает корову на мясо, ненавидит её?
– Нет, – прошелестел его спутник, тонкой ладонью теребя маску. Голос принадлежал юноше, если не мальчику.
– Ты понял меня, – кивнул мужчина. – Но пойми и другое: обычно крестьянин забивает бычка, чтобы потом съесть его. Он не бросает тушу гнить.
– То есть, я всё-таки поступил плохо?
– Ты поступил глупо, мальчик мой. С этих людей можно было бы взять энергию, если всё сделать правильно и вовремя. Ты же просто выпустил её в воздух. Так делать не нужно.
– Но… – юноша судорожно вздохнул, словно ему не хватало дыхания, – я выпил их, когда убил.
– Ты выпил лишь часть. Когда крестьянин, у которого нет ледника, забивает бычка? Поздней осенью, когда снег уже ложится на землю до самой весны, я прав? А что будет, если он забьёт его летом? Ему останется только вырезать лучшие куски, которые он успеет съесть, прежде чем остальная туша стухнет.
– Тушу можно закоптить, – неуклюже пожал плечами горбатый, – или засолить, или завялить.
Мужчина немного смущённо кашлянул.
– Я давненько уже отошёл от мирских дел. Энергию не закоптишь и не засолишь. Либо ты пьёшь всю до остатка, либо она уходит в мир. Надеюсь, моя ставшая после твоего замечания неуклюжей метафора всё же тебе понятна.
Они шли некоторое время молча. Когда путники уже почти поравнялись с Эльверстом, юноша спросил:
– То есть, если меня в следующий раз начнут задирать и дразнить, мне просто пройти мимо, не обращая никакого внимания?
– Нет, мальчик мой, – улыбнулся мужчина. – Люди – это просто еда, им не положено задирать нас и оставаться после этого безнаказанными. Сломай им ноги и руки, вырви языки и выбей зубы, заставь их страдать и молить о пощаде. Тогда ты почувствуешь своё место, а они – своё. А после, в нужный час, ты выпьешь их души до самого конца.
– Хорошо, – сказал юноша в маске.
– Ты что-то хочешь ещё спросить? – вкрадчиво спросил мужчина, на ходу склоняясь к своему спутнику.
– Нет… то есть, да… Если люди – только еда, то моя мать…
– Твоя мать родила тебя на свет, и это всё, что от неё требовалось. Пусть она обладала Даром, она была не одной из нас, а одной из них. Пусть мы и люди похожи…
– Ты похож на них, я – нет, – зло перебил своего спутника юноша.
– Ты тоже похож, мальчик мой, пусть и не так сильно. Я знаю, как тебе тяжело, но ты должен это понимать. Лучше просто не думай о матери, забудь о ней и никогда не вспоминай. Главное, ты – один из нас, Крион. Думай об этом.
