— Ну? — Кампари оторвал взгляд от пункта связи.
— Все, у кого хватило волос, охвостели.
— Да! А ниже пояса?
— Командор, на задницы я не смотрела.
— Все брюки ушиты — не знаю, как в них влезают теперь. С мылом, наверное. Добро пожаловать в клуб. Теперь вы — законодатель мод.
— Меня это не радует.
— Я и не говорил, что это приятно.
— Все думают, что вы и я…
— Ну и что? Интерес ведёт к сочувствию, дурной пример заразителен. Проблема хлеба в Агломерации решена, а зрелищами пренебрегают, вот люди и тянутся в монастырские хранилища, хотя там нет ни одного подлинника. А сейчас зрелищем работаем мы с вами, здесь ведь нет газет или телевизора.
— Чего?
Под настойчивый писк пункта связи Кампари больше часа объяснял добарьерные понятия — «театр», «кино», «телевизор» — уверенный, что где-то смешал домыслы с фактами.
— Ни у кого не хватит времени на такие вещи, — заключила Дик. — Как и на книги из монастырской библиотеки.
— Ещё скажите, что добарьерное искусство разрушало умы, как алкоголь и табак — тела, а люди, вовлеченные в означенную сферу деятельности, ничего не производили, зато будили в согражданах лень и искажали их представление о мире.
— Не злитесь. О таких вещах рассказывают в старшей школе?
— Вскользь. Больше я узнал в монастыре.
— И что вы думаете с этим знанием делать?
Он улыбнулся ей.
— Заполнять пустующую нишу. Но не сейчас. Я и так раздразнил контролёров.
— Не то слово. Та женщина, Валентина, положила на вас глаз.
— Уже не только глаз.
— Вот как, — тонкие губы брезгливо дёрнулись. — Я слышала, её прочат на место главы Отдела. А вы при ней станете принцем-консортом?
— Какие ты слова знаешь, оказывается, — огрызнулся Кампари.
— Ваша вина.
А потом настал день медицинского осмотра: пульс, давление, зрение — стандартная проверка. «Патологий не обнаружено». Шприц с витаминами, закатанный рукав, жгут. Раньше при этих манипуляциях Кампари хихикал, сам не зная, почему, но за много лет отучился.
Обычно медики прощались после укола, но этот поинтересовался:
— Недомоганий в последнее время не испытывали?
— Нет.
— Перепадов настроения?
— Я этому не подвержен.
— Привыкание к новой должности часто вызывает тревогу и утомление.
— Я выполняю свою работу, как и раньше.
Командор подумывал, как бы вежливо спровадить посетителя, когда и впрямь ощутил то, что можно было назвать недомоганием. Жар и озноб одновременно. Бешеное сердцебиение. Свет лампы резал глаза, но в комнате потемнело. Его замутило. Позвоночник стал жидким.
