«…как сознательный гражданин я должен экономить бумажные ресурсы, тем более, такой вид коммуникации соответствует нестандартной ситуации, в которой мы в скором времени разберёмся…».
Иначе говоря, он прикинулся идиотом. Благодарил за предупреждение, но выражал непоколебимую веру в лучшее:
«…на новом месте упомянутая гражданка принесёт неоценимую пользу Агломерации…».
На следующий день Кампари получил второе письмо: «…никакие профессиональные качества не могут перевесить ложные идеалы, в которых запутался гражданин…».
Он проявил чудеса самообладания и не сорвал эполеты. «Переговоры и обаяние». Адское терпение у настоятельницы.
«…Я восхищён тем, что Совет жертвует своим драгоценным временем, обратив внимание на явления, лежащие в сфере ответственности других организаций. Не смею более отвлекать вас от заботы о физическом здоровье населения…».
Ответ пришёл утром. Просмотрев длинное письмо, Кампари нашёл строчки, ради которых оно составлялось:
«…Главная функция Медицинского Совета — обеспечить выживание Агломерации. Болезни духа не менее опасны для общества, чем болезни тела. Находясь рядом с больным человеком, каждый рискует заразиться…».
Именно тогда Кампари поступил не так, как диктовал пример госпожи Авилы, а как требовала его собственная природа: отправил в Совет легендарное «Отвяньте» с тремя печатями, личной подписью и в толстом, до скрежета зубовного официальном конверте.
Откуда взялись слухи? Активная переписка Совета с Центром — ещё не повод для домыслов. Дик ничего не знала: все три письма он спрятал в монастырском архиве. Неужели его «Отвяньте» так разозлило или рассмешило кого-то из медиков, что тот не удержал язык за зубами? Нет, невозможно. Разве что они хотели, чтобы Центр узнал о прошлом новой сотрудницы и безответственности командора.
Общения с «неблагонадёжной гражданкой» многие и впрямь избегали, но не демонстративно, так как один слух неизбежно повлёк за собой другой.
Кампари вошёл в кабинет, закрыл дверь и заржал.
Окно сверкало, дверцы шкафов блестели, Дик выводила буквы на самом невзрачном листке, который нашла, потом стирала и писала заново. Бумага уже покрылась катышками и дырами.
Услышав хохот, девушка вопросительно посмотрела на командора.
— Видели, что творится? — поинтересовался он, вешая сюртук на крючок. — Пройдитесь по этажам. Мужчин можете не разглядывать, с ними всё ясно, а вот на женщин обратите внимание.
Нахмурившись, она выскользнула за дверь и вернулась минут через десять.
