– Просто я другое дерево.
– Ты самое обычное дерево, – печально сказала мать.
Даже сейчас она продолжала поддерживать во мне комплекс неполноценности.
Потом мы сели за обед, и у меня даже аппетит появился. Викентий предложил рассказать о женихе все самое хорошее, что я знаю. Я стала его расхваливать, не замечая, как преувеличиваю и хвастаюсь исключительностью Фила. Мы даже смогли пошутить. То есть Викентий пошутил.
Я долго повествовала, что мой избранник знает двадцать пять языков, не считая диалектов, и, возможно, расшифрует нечто совсем необъяснимое, письменность инков, над которой безуспешно бьются ученые всего мира. Вот тут Викентий и отпустил шутку:
– На свете уже случилось множество подобных примеров. Говорят, в Англии выплыла рыба, которая сказала два слова на таком странном языке, что ученые уже три года стараются определить, что это за язык, но пока не определили.
Мама засмеялась и предположила, что ученые ничего не поняли, поскольку были интеллигентные люди. Она имела в виду, что рыба матюгнулась.
Я не поняла, что за рыба такая, а Викентий объяснил: это из «Записок сумасшедшего». А потом извиняющимся тоном:
– Похоже, я глупо пошутил.
Однако я оценила его шутку, и даже попросила ее повторить. Потом мы долго обсуждали знакомство жениха с родителями, и как лучше это организовать. В общем, мой визит закончился на оптимистической ноте, хотя все равно ложка дегтя напоследок меня поджидала. Я не оставила телефона Фила, чтобы туда не звонили, обещала звонить сама, и, конечно, мама приняла это чуть не со скрежетом зубовным, но поостереглась сильно выступить.
Закрывая за мной дверь, она окликнула меня и сказала вслед:
– Ты совершаешь большую ошибку. Замуж тебе надо выходить за студента-заочника, политехника.
Я возвращалась домой, хотя дом Фила не был моим домом. Я думала о том, что попала в новую западню. Как я приведу к ним Фила, когда они считают, что он жених, а сам Фил об этом не догадывается? И вообще я очень сомневалась, что Фил жаждет пойти туда в гости.
* * *
Кое-что о женах Фила я все-таки знала. О второй почти ничего: она была его аспиранткой, и брак был совсем коротким. Зато кое-что проведала о первой. Она инженер, после Фила опять вышла замуж. Я видела ее фотографию вместе с дочками – Верой и Надей. Симпатичные, но не красавицы.
С дочками Фил общался, когда приезжал в Москву, и то не каждый раз. Однажды они были в Ленинграде, он совершил с ними прогулку по городу, отвел в Эрмитаж и в Кунсткамеру, но жили дочки у друзей отчима. «Где их здесь разместить?» – он обвел руками комнату. В укор ему я это не поставила, хотя я бы легко разместила. А может, дочери приехали с бывшей женой, и ее мужу было бы неприятно, остановись они у Фила? Кстати, он девочек не удочерил. Чтобы алименты получать? В общем, обсуждать со мной все это Фил явно не собирался. Он и по телефону с девочками редко разговаривал – по праздникам. Так у них было заведено. В общем, отношения были холодноватые, наверное, потому, что расстояние расхолаживает. А может, все совсем не так, как кажется со стороны. У старшей, Веры, Фил даже побывал в школе. С этим была связана история о второй в жизни влюбленности Фила.
