Я опять бродила по коридорам, вела бессмысленные разговоры со знакомыми. Вышла на воздух. Там холод собачий и гололед. Уже стемнело. Зажжены фонари. Все кругом нахохленное. На неопрятном льду Мойки, вокруг серо-зеленой полыньи, утки, сверху похожие на семечки.
Несколько раз порывалась плюнуть на все и уйти, но не уходила, а когда до меня дошла очередь, я оказалась последней. В измочаленном состоянии, в сомнении, что смогу ворочать языком, вошла в аудиторию. И препод был измочален, это я заметила, когда села отвечать. Первый вопрос кое-как отбарабанила, он только головой кивал. Второй – Рабле, «Гаргантюа и Пантагрюэль». Препод махнул рукой, я поняла, что с Рабле – пронесло. У него уже нет сил выслушивать всякую чушь, которую я буду нести.
– Вы читали роман? – спросил препод умирающим голосом.
– Конечно, – приободрилась я, сочла, что дело в шляпе.
– Похвально, – отметил препод. – Тогда скажите мне, как родился Гаргантюа.
– Ну как… – растерялась я, – обычным способом.
Препод оживился, полусонные глаза открылись, он аккуратно почесал двумя пальцами тыкву, самую середину лысины, не задев венчик волос, и не без лукавства проговорил:
– В том-то и дело, что необычным.
– А бывает другой способ? – промямлила я.
– Конечно. И в этом нет ничего удивительного, если вспомнить, что Вакх вышел из бедра Юпитера, а Кастор и Поллукс – из яйца, снесенного Ледой.
У меня тоже округлились глаза.
– И что вы этим хотите сказать?
– А ничего! – Препод захохотал. – Мать Гаргантюа родила его через левое ухо!
Я тоже засмеялась от усталости и бессилия. Подумала: придется пересдавать. А препод продолжал:
– Не буду спрашивать, сколько месяцев мать Гаргантюа носила его в чреве.
Я послушно кивнула, вопрос явно был с закавыкой. А препод продолжал:
– Не буду спрашивать вас о первых словах Гаргантюа, и что ему дали вместо положенной сиськи!
Так и сказал «сиськи». А я догадалась, и вообще мне уже было на все наплевать.
– Неужели вина? – спросила я и хихикнула.
– Ну конечно! – обрадовался он и неожиданно поинтересовался: – Какую отметку вы желаете получить?
Вот так номер!
– Я же не нахалка, не выше троечки…
На первый-то вопрос худо-бедно я ответила!
Он взял мою зачетку, вывел «удовл» и расписался. Он все еще довольно ухмылялся, и я тоже оживилась.
– Только дайте слово, что обязательно прочтете роман! – сказал он мне вслед.
Конечно, я дала слово. Шла домой и думала: чем же я так смешу мужчин старшего поколения? Своим невежеством, преподнесенным с детской наивностью, вот чем. Ничего другого у меня нет. Но препода я повеселила еще и потому, что он очень устал и предчувствовал приближение дома, где его ждет хороший ужин и бутылка вина, а может, и водки. Я представила, как он отдыхает дома за ужином, и улыбнулась сама себе.
