Дома я держала портрет в ящике стола, потому что часто без предупреждения появлялась мама или заходил кто-то из девчонок. Все время открывала ящик и смотрела на Фила.
Славик, один из наших курсовых парней, спросил Фила, читал ли он в детстве книги про индейцев.
– Я даже роман начал писать классе в шестом или в седьмом и целую школьную тетрадку исписал. Он начинался так: «Жизнь моя текла, как Миссисипи…» А до всяких Майн Ридов и Шульцев была книга, которая так и осталась любимой на многие годы. Она о канадских мальчишках, которые играли в индейцев. Книжка называлась «Маленькие дикари» и написал ее Сетон-Томпсон. Кто-нибудь читал Сетона-Томпсона?
Никто, кроме меня, не отозвался:
– Я читала. Рассказы о животных.
– Хорошие рассказы. А вы какую книжку любили в детстве? – задал он вопрос Славику.
– Совсем в детстве? Про Винни-Пуха любил, – ответил он.
– А вы? – Это вопрос соседке Славика.
– «Волшебник Изумрудного города»! – сказала она.
И тут все захотели сообщить о своей любимой детской книжке:
– Карлсон!
– Японские сказки!
– Рассказы Носова и Незнайка!
– Драгунский!
И вдруг Фил остановился прямо напротив меня и спросил:
– А ваша любимая книга детства?
И я, словно под гипнозом, ответила:
– «Жизнь» Мопассана.
Кто-то засмеялся, но, в общем, воцарилась тишина.
Что меня подвигло такое сказать? Почему я вспомнила теплый летний день и книжку на скамейке в парке? Я открыла ее и сразу наткнулась на абзац, который меня заворожил. Там говорилось о женщине, которая вместе с мужчиной пила из родника, и поцелуи их лились вместе с родниковой хрустальной водой, а потом – сердце трепетало, грудь вздымалась, он заключил ее в объятия, она опрокинулась навзничь и зарделась от стыда…
Это – оно самое, поняла я, тайное, и это надо читать, чтобы мама не видела. Я прочла книжку внимательно от корки до корки, она меня поразила и так запала в голову, что до сих пор я хорошо помнила все, вплоть до описаний природы. Хотя Карлсона я тоже любила, и Носова, и Андерсена.
– Это уже в отрочестве, наверное? – спросил Фил.
– В четвертом классе, – призналась я. – Но читала я не потому, что там эротические сцены. Просто попалась случайно, а там взрослая жизнь, там природа описана очень хорошо. Эта книжка мне не повредила, то есть не испортила меня. В том самом смысле. А в человеческом и в художественном отношении, мне кажется, она полезнее, чем «Что делать?» и «Как закалялась сталь».
Говорила я лихорадочно и думала: что же я болтаю такое… И все молчали. А Фил выслушал и сказал:
